— А что говорят? — пропустил я мимо ушей намек.
С тебя шампанское и как минимум — «Баланже».
— А что говорят? — пропустил я мимо ушей намек.
Светлане я, конечно, очень благодарен, но надо бы и в обстановке разобраться.
— Говорят, что снайпер противника остался на острове, прикрывая отход своих. Где-то в горах прячется. Дороги заблокированы, кругом патрули.
— Светлана сказала, что мои документы вполне еще годятся. Это так?
Это вопрос самый важный, все остальные уже следуют из ответа на него.
— Да, если тебя нигде не опознают в другом месте.
— Не опознают, — уверенно сказал я. — Я не светился.
— Тогда все нормально, — кивнула Катя. — Сегодня с утра всем сотрудникам раздали личное оружие, телефоны, радиостанции и еще всякое барахло. А то до сих пор все со своим собственным ходили — кто с чем, а кто и ни с чем. Я для тебя получила и расписалась, если не возражаешь. В багажнике все лежит. Если не забрать, то будет подозрительно. В двух комплектах все, для тебя и Марии.
— Спасибо, Кать.
— Не за что, — пожала она плечами, затем спросила: — Тебя что, подстрелили?
— Осколок в плече. Сейчас будешь хирургом работать.
— С ума сошел? Я же не смогу! — чуть не выпустила она руль.
— Ничего сложного, — уверил я ее, хоть сам в это не очень верил. — Я тебе буду подсказывать. Не сложнее, чем шашлык нарезать. Инструменты есть какие-нибудь?
— Целый фельдшерский набор, но ни я, ни Светлана ни черта в этом не понимаем.
— Я все объясню, не бойся.
— Да ну тебя — «не бойся»… — фыркнула она возмущенно. — Я по образованию бухгалтер, а не хирург.
— Все бывает в первый раз. Скажи мне лучше вот что… Исчезновение Родмана обнаружено?
— Да, — кивнула Катя. — И дома у него уже были. Нашли трупы, подвал этот. Все в шоке. Приезжал Гольдман три раза, совещался с моей ненаглядной в страшной секретности. Завтра она официально принимает на себя обязанности Родмана, и в течение двух недель ее должны утвердить официально. И станет она равна богам, это как минимум.
— Родмана с нападением связывают?
— Пока нет, но идея уже зреет. Первая группа атаковавших аэродром прилетела на его самолете, а куда улетал он — не известно никому. В полетном плане значился Порто-Франко, но там он не появлялся.
— Значит, мы с вами делаем все правильно.
«С вами» — это для того, чтобы девушки не забывали, кто непосредственный участник событий, а кто — активный соучастник.
Через десять минут машина заехала во двор арендуемой виллы. Там было тихо, пусто, лишь возле крыльца сиротливо стоял «девяностый» — близнец того, на котором мы приехали. Так его и не забрали до сих пор. Ну и к лучшему. Пригодится теперь. Тем более если меня на время тревоги куда-то «услали». На нем и услали — как еще-то?
Катя припарковала свой вездеход рядом, вышла из машины, огляделась:
— Никого вроде бы.
— Подожди, проверю все же.
Я выскользнул справа из двери, взял на изготовку «гюрзу».
Обошел весь дом по кругу, по веранде, оглядывая двор и заглядывая в окна. Никого. Тишина. Не «спалили хату», «явка не провалена» и так далее. Я отпер входную дверь, а Катя вытащила из задней двери «лэндровера» тяжелую сумку. Бросился было ей помогать, но она сказала:
— Ты заходи, раненый. Я сама дотащу.
Прошел в гостиную и первым делом кинулся к стоявшей у дивана спортивной сумке. В ней хранилась моя гражданская одежда, которую должна была забрать вместе с машиной Катя и затем спрятать до лучших времен, до следующего моего приезда. Никак не удавалось утащить ее с собой после боевой операции, а теперь так замечательно получилось. Есть во что переодеться и переобуться.
Я прошел в ванную, попутно снимая с себя пропитавшуюся кровью майку, оставшись голым по пояс. По пути подхватил в баре сразу два высоких табурета — и поставил их вплотную к умывальнику. Включил дополнительное освещение вокруг зеркала, а заодно подтащил поближе к ране вогнутое зеркало с круговой подсветкой на кронштейне.
— Катя, где ты?
— Здесь.
Она зашла в ванную с изрядного размера сумкой на длинном ремне — полевым набором военного фельдшера. То, что надо.
— Катя, мой тебе совет — свою одежду сними, надень банный халат. Потом мы его выбросим. Может брызнуть кровь: не стоит пачкаться.
— Хорошо.
Она зашла мне за спину, сняла мужскую рубашку, затем стащила через голову майку. Спина у нее была красивая — тонкая талия, прямые плечи и хорошо развитые мышцы. Спортивная девушка, а на первый взгляд и не скажешь — такая тонкая. Затем она сняла с вешалки белый купальный халат, накинула его на себя и затянула пояс.
— Готова.
— Хорошо. Садись рядом. Теперь разворачивай весь набор на столике.
Раковина была вделана в обширный стол из керамической плитки, и на нем Катя развернула-раскатала весь набор. Много инструментов, все стерильное, упакованное в пакеты. Отлично.
— Теперь бери ножницы и разрезай бинт у меня на плече. Затем разматывай его, пока не дойдешь до подушки.
— Поняла.
Я наблюдал в зеркало, как она подцепила ножницами завязку бинта, щелкнула ими и начала отматывать длинную ленту с повторяющимся и увеличивающимся с каждым витком кровавым пятном. Вскоре бинт закончился, и осталась лишь лежащая на ране прокладка из сетки и на ней ватно-марлевый тампон. Не знаю, присохло все это к ране или нет, но проверять неохота.