— Я выйду с вами на связь ближе к следующему сухому сезону. У вас же теперь есть самолет?
— Да, вчера купили, — напропалую загордился я. — Лучшее приобретение в моей жизни.
— Верно, очень экономит время и силы, — согласился он. — К сожалению, для коммерческого авиасообщения между территориями здесь просто не хватает пассажиров. Рейсы не окупаются. Так, значит, теперь вам совсем не сложно будет прибыть в наш город для встречи с заказчиком, правильно?
— Правильно.
— Вот я и сообщу вам, когда заказчик будет готов встретиться. Что-нибудь мы еще можем сделать для вас в этот приезд?
— Пожалуй, больше ничего, — ответил я, немного подумав. — Держите Томми Дабл Би под присмотром. По моим расчетам, он должен сейчас начать метаться: слишком много неприятностей у него случилось в последнее время. И важно следить, кто его посещает, особенно если этот посетитель каким-то образом связан с Орденом.
— Мы приглядываем за Томми постоянно, но пока никаких контактов не заметили. Но посмотрим, что будет дальше, — сказал Лопес, после чего спросил, разливая вино по бокалам: — Завтра с утра улетаете?
— Да, завтра, — кивнул я. — Больше тянуть нельзя: погода может испортиться в любую секунду, как Джей-Джей уверяет.
— Джей-Джей — это светловолосая девочка с вами? — уточнил он. — Стриженая?
— Да, она у нас за пилота. И бойца.
— Она участвовала сегодня? — чуть удивился он.
— Да, и очень неплохо участвовала.
— Очень она молодо выглядит, — слегка озадачился Jefe.
— По старосветскому счету ей еще девятнадцати нет.
— Ничего себе, — поразился Лопес. — Где вы такую нашли?
— Она к нам вместе с папой в отряд пришла, — ответил я ему. — И папа же ее воспитывал.
— Понятно. Ладно, что я еще могу вам сказать? Как здесь говорят — счастливых дождей, да не протечет ваша крыша.
— По-русски это очень двусмысленно звучит, — усмехнулся я.
— Я знаю, поэтому и говорю, — засмеялся он. — Удачи, в общем.
— И вам удачи.
Территория Невада и Аризона, город Нью-Рино
22 год, 26 число 10 месяца, вторник, 15.00
С утра все же полил дождь с сильным боковым ветром, и мы три часа просидели в маленьком кафе на аэродроме в надежде, что погода исправится. К счастью, нам повезло: облака рассеялись и появилось солнце. Мы бросились к самолету, спешно прогрели двигатель, запросили разрешения на взлет и через пять минут были уже в воздухе.
По маршруту полета погода менялась через каждые пятьдесят километров.
По маршруту полета погода менялась через каждые пятьдесят километров. Было и солнечно, и дождливо, и давила низкая облачность, налетал сильный боковой ветер. Полет был сложный, и мне даже пришлось перебраться из пассажирской части салона в кресло второго пилота, чтобы подстраховывать Джей-Джей.
Временами нас изрядно болтало, были участки сильной турбулентности, и однажды мы пролетели через грозовой фронт, наблюдая с высоты трех километров, как в почти черном покрывале сплошных туч под нами вспыхивают ослепительно-белые разряды молний. В атмосфере было так много электричества, что мы даже теряли сигналы навигационных радиомаяков и прокладывали курс по хронометру и гирокомпасу. К счастью, после грозы маяки снова стали заметны на экране сканера, мы не заплутали, а уже к середине дня достигли аэродрома Аламо.
Над Аламо дул сильный ветер, причем по направлению нашей посадки, поэтому Уилл Хитфилд, сидевший у радио за диспетчера, изменил нам направление захода на ВПП на обратное. Сели мы без приключений, если не считать того, что, едва мы дорулили до ангара, полил проливной дождь. Джей-Джей немного схулиганила, закатив понемногу самолет носом в ангар своим ходом, и там мы смогли выгрузить наши сумки из салона без риска промокнуть с головы до ног за считаные мгновения. Впрочем, все мы блеснули предусмотрительностью и натянули на себя камуфлированные накидки-пончо. Без них теперь никуда, равно как и без непромокаемой обуви.
К нам на старом-старом «сабербене» подъехал Уилл, дежурно выругал нашу пилотессу за хулиганство, загрузил багаж в свою машину и отвез нас к сиротливо и одиноко стоящему у ворот «фольксвагену». Жизнь на аэродроме Аламо уже замерла до следующего сухого сезона, мы, скорее всего, приземлились последними. Сейчас нашу «бонанзу» закроют в ангаре — и все, больше никакой летной активности здесь не будет. Будут возиться со своими самолетами их владельцы в сухих ангарах, занимаясь профилактикой, тюнингом, украшательством — только не полетами. Готов поспорить на что угодно, что здесь же проведет большую часть периода дождей и наша Джей-Джей.
Наш багаж переместился в багажник «фольксвагена», и мы втроем расселись в тесном салоне, под гремящим от дождя туго натянутым брезентовым верхом. Стекла машины мгновенно запотели, поэтому мне пришлось включить печку и направить обдув на ветровое стекло. На стекле появились прозрачные пятна, постепенно распространившиеся до его верхней границы, стало возможно разглядеть дорогу перед собой, и мы поехали домой. На дороге уже собирались большие лужи. К счастью, участок до аэродрома успели засыпать гравием и укатать его, поэтому колеса не вязли в местной рыжей глине, так что мы бодро неслись к городу, поднимая колесами столбы брызг.