— Значит… Значит, он с кем-то очень сильно делится. С кем бы это, интересно? — явно задумалась и она.
— Как ты относишься к наркотикам?
— У меня лучшая подруга умерла в семнадцать лет, — ответила она. — Достаточно?
— Возможно, — кивнул я. — А к пыткам и убийству двух девушек каждые тридцать дней?
Она посмотрела мне прямо в глаза, взгляд был злой:
— Ты за кого меня принимаешь, если язык у тебя поворачивается спрашивать такое? Я давала когда-нибудь повод думать обо мне так, что кажется необходимым задавать подобный вопрос?
Нет, я ее ни за кого такого зловещего не принимал. Но спросить был обязан, что и сделал, а теперь я должен объяснить, зачем я это сделал:
— Я тебя принимаю за нормальную, рассудочную, абсолютно беспринципную стерву и карьеристку, которая при этом не испытывает ни малейшего сочувствия к убийцам-извращенцам и наркоторговцам. Я угадал?
Она перевела дух, затем ответила:
— В общем, угадал. — Замерла на секунду, посмотрела на меня с прищуром: — Подожди, подожди… Смиту ты это успел показать?
— Успел, — кивнул я.
— Теперь понятно, как ты здесь очутился, — кивнула она удовлетворенно, словно утвердившись в какой-то мысли. — Новые сотрудники Яковенко и Гомез — это ты и твоя девушка? Которых он и подобрал якобы на Большой Земле.
— Да, — подтвердил я ее догадку.
— Понятно. Трудно сказать, что я удивлена, хотя надо было бы меня предупредить. Я внесу тебя в допуск на проход через «ворота», а твою девочку сразу не смогу. Она по штатному расписанию каждый раз специальное разрешение у меня получать должна. Когда она прилетает?
— Через два дня.
— Хорошо. Значит, Смит переметнулся на твою сторону? — задала она прямой вопрос.
Интересно, что «хорошо»? Хотя ежу понятно что. Или не понятно?
— Смит остался на своей стороне, — отрицательно помотал я головой. — Он просто нормальный человек, профессионал. Он не обслуживает маньяков и всю жизнь гонялся за наркоторговцами. Он решил разобраться с этими сволочами доступными ему способами — с моей помощью, в частности. Это его решение.
— Что требуется от меня?
— Ты готова помогать?
— Да, я помогу, — кивнула она. — Если пообещаешь, что они подохнут. Все они, включая Хоффмана, где бы он ни находился там у вас.
— Насчет Хоффмана мне сложно сказать: он уже не у меня.
— Мне плевать, у кого он, — отрезала она. — Ты обещаешь мне его смерть — я помогаю тебе. Я тебя нанимаю, если угодно. — И прежде чем я успел вставить слово, добавила, хлопнув ладонью по столу: — Все, таковы условия! Наш следующий контакт будет только в обмен на доказательства их смерти.
— Хорошо, — кивнул я после недолгой паузы. — Я обещаю.
Вообще-то они еще и единственные, кто сможет уличить Светлану в двойной игре. Так что в ее благородном гневе может быть и практическая подоплека. Даже наверняка есть, или это будет уже не Светлана.
— Что мне сделать? — спросила она, встав с дивана и подойдя к окну с видом на море.
— Самое главное — займи его место. Не облажайся, — сформулировал я сверхидею.
— Не облажаюсь, — обернулась она ко мне. — Еще что?
— Еще тебе нужно будет помочь прикрыть историю, — начал я осторожно. — Через несколько дней Родман схватит полмиллиона экю, усядется в служебный самолет вместе с Маллиганом — и исчезнет навсегда. Надо подать историю таким образом, что Родман с перепугу сбежал, прихватив деньги из бюджета Отдела и из домашнего сейфа. А испугался он того, что облажался на этой должности. И чего еще — придумай уже ты.
— Полмиллиона — мало, — чуть не по слогам произнесла она. — Надо больше украсть. У него лимит оперативных расходов до двух миллионов: никто не поверит, что он взял меньше. Если человек бежит, то он забирает все, до чего может дотянуться руками.
— Что делать? — уточнил я.
— Что делать? — усмехнулась она. — У меня есть доступ к его личному коду и его канал связи с банком. Ему иногда лень приезжать, чтобы что-то сделать, — вот я и изображаю его за его компьютером. Я могу снять с оперативного счета Отдела еще полтора миллиона. Причем их привезут сюда, я их возьму, а потом как будто отвезу ему на дом. Но нужно это сделать вечером, как раз перед тем как он исчезнет навсегда.
— И что для этого нужно? — спросил я. — Это же не просто так?
Мысль мне откровенно понравилась. Два миллиона всегда больше и лучше, чем полмиллиона. Можно будет и к вопросу покупки самолета обратиться.
— Нет, разумеется, — подтвердила она, затем спросила: — Как он будет передавать полмиллиона?
— В золотых слитках Банка Ордена.
— Понятно, — кивнула Светлана.
— Тогда эти полтора доставят наличными. Если тоже в золоте, то будет подозрительно.
— Это сто пятьдесят килограммов, к тому же не считая веса упаковки, — добавил я.
— Тоже верно, — согласилась она. — Полтора будет в «игральных картах». И знаешь, что ты с ними сделаешь?
— Догадываюсь, но ты мне скажи, — попросил я.
— Ты возьмешь две сумки и положишь в каждую из них по семьсот пятьдесят тысяч, — взялась за объяснения Светлана. — Ты возьмешь у меня бумажку, на которой будут записаны имена и номера трех Ай-Ди. Еще там будут записаны суммы. Ты повезешь эти сумки на материк, пойдешь с одной из них в Банк Содружества — и внесешь деньги из одной сумки на эти счета согласно списку. А вторую сумку ты оставишь себе, купишь на эти деньги все, что придет в голову твоей испаночке и тебе, и скажешь мне большое спасибо. По-другому мы не договоримся.