Лучшим же способом близко подобраться к наркоторговцу и владельцу борделя мы сочли самый банальный — прийти к нему с двумя красивыми женщинами.
Они для него товар, а он как бы даже бизнесмен, или что-то вроде этого, поэтому контакт состоится. Никуда он от этого не денется: у него, как у владельца борделя, инстинкты такие. Тем временем «заместитель старшего сутенера» пошагово пересказывал все, что было нарисовано на листах бумаги: расположение комнат в служебных помещениях клуба «Одалиска», расположение охраны и прочее.
Территория Невада и Аризона, город Нью-Рино
22 год, 25 число 10 месяца, понедельник, 20.00
В качестве транспорта на дело я получил от Лопеса здоровенный «Хаммер 2» серебристого цвета, с напутствием, что его можно не жалеть. На мой удивленный взгляд он ответил, что этот внедорожник еще совсем недавно был белым и перекрашен в мастерской в Маленькой Гаване. Вот оно что! Это была та самая машина, при нападении на которую был захвачен Хоффман. И чтобы добру не пропадать, а также на будущее, для всяких сомнительных надобностей вроде нынешней, машину немного видоизменили, перекрасили и сохранили. Однако пользоваться ею постоянно не следовало — мало ли по каким признакам бойцы Томми Дабл Би могли бы ее опознать?
Мария Пилар и Джей-Джей уселись на просторное заднее сиденье, а я, приодевшись поприличней, уселся за руль. Если, конечно, попугайски-яркую «гавайку» под курткой из лакированной красной крокодильей кожи можно считать «приличным». Хотя если изображать сутенера, то вполне годится — «не хуже, чем у людей» вид теперь. Этой одежкой меня ссудил Jefe Лопес. В наплечной кобуре у меня был позолоченный «десерт игл» сорок четвертого калибра, тяжелый и неудобный, но по-сутенерски же пышно оформленный пистолет. Я прихватил его из магазина по причине его пышного вида, но никак не по «потребительским качествам». Все равно его у меня отберут на входе.
Я достал из нагрудного кармана местный мобильный телефон, который по моей просьбе купил Пабло, и набрал номер, записанный у меня в блокноте. Ответил мужской голос на английском языке. Я спросил его:
— Вы готовы?
— Вполне, — ответил голос. — Ждем сигнала.
— Минут через тридцать примерно.
— Хорошо.
Бонита промолчала — она была в курсе, а Джей-Джей спросила:
— Кто это еще?
— Узнаешь, — ответил я уклончиво. — Ты мне вот что скажи: ты готова? Через пятнадцать минут тебе придется стрелять в людей.
— Какие же это люди? — вроде как даже удивилась она. — Это не люди.
Я кивнул. Все правильно, самый верный и надежный путь заставить себя стрелять в человека — считать того не человеком. Проверено тысячелетиями, во всех войнах. А нам того и надо. Или Джей-Джей должна уметь стрелять в людей, или она не сможет работать в отряде. Нас не так много, чтобы держать даже очень хорошего пилота, которого, при случае, придется защищать другим.
— Умница, — подтвердил я ее вывод. — Это скоты, а не люди. Наркоторговцы и рабовладельцы. Не жалей никого, хорошо?
— Хорошо.
Она бодрилась, но было видно, что волнуется. Ничего страшного: для тех, кто их встретит в клубе, это будет вполне естественной реакцией. Молодые женщины, привели неизвестно куда, такие мерзкие морды вокруг… Классическая схема ломки психики — на это там и рассчитывают. На сюрпризы только не рассчитывают вовсе. И в любом случае — не от женщин. Менталитет.
— Все помнишь? — вновь спросил я ее.
И в любом случае — не от женщин. Менталитет.
— Все помнишь? — вновь спросил я ее. — Весь порядок действий?
— Все помню.
— Отлично, поехали.
Дорогу к «Одалиске» я уже выучил, даже днем специально проехали мимо, возвращаясь из банка. Минут десять езды, не больше. Город Нью-Рино спланирован просто и состоит из параллелей и перпендикуляров — заблудиться невозможно. Я тронул «хаммер» с места и повел большую тяжелую машину по улицам.
Заасфальтировать улицы в Нью-Рино до сих пор никто не удосужился. Они в основном были покрыты укатанным гравием и очень странно сочетались со сверкающими на каждом углу вывесками увеселительных заведений. Вроде бы и «богатенький» пейзаж, но и какой-то мерзкий одновременно. На входах в казино, клубы, рестораны толпились люди, в дверях стояли вышибалы, на улицы уже выходили проститутки. Город готовился к очередной грешной ночи.
Я пару раз свернул с одной улицы на перпендикулярную, заехал в совершенно глухой переулок и остановился у задней двери борделя «Одалиска», возле которой топтались двое с «калашами» на плече, с бородами и в маленьких круглых шапочках. При виде подъехавшей машины они насторожились, но, разглядев двух женщин в салоне, заметно расслабились. Их, судя по всему, предупредили. Я выбрался из-за руля и подошел к ним, обратившись по-русски:
— Я Алик, меня Хамзат ждет.
— Здесь жди, сейчас придут за тобой, — с сильным акцентом сказал один из охранников.
Второй достал из кармана разгрузки «короткую» рацию и сказал в нее несколько слов по-чеченски, из которых я разобрал только «мужик», «биляды» и «Маирбек». Затем он повернулся ко мне и сказал:
— Сейчас придут. Выводи баб.
Весь этот разговор хорошо был слышен в машине, и, хотя Бонита даже бровью не повела, я решил, что этот говорун за «билядов» ответит, без сомнения. Я повернулся к машине и театрально-радостным голосом сказал: