Шуту наконец стало ясно, что он застал врасплох не прелестную поселянку, а самую настоящую деревенскую ведьму.
— Опаньки, — проблеял он и резко взял ноги в руки.
— Остано… — попыталась призвать его Маграт, но Шут уже вовсю мчался по лесной тропке, что должна была вывести его к замку.
Маграт стояла, не в силах оторвать глаз от поникшего букетика, который смяла в ладони. Она запустила пальцы в волосы, и на плечи посыпались хлопья увядших лепестков.
У нее возникло непреодолимое чувство, что она прошляпила переломный момент судьбы, который вырвался из ее рук с проворством, на которое способны лишь смазанные жиром свиньи, несущиеся по узкому проходу.
Ей захотелось выругаться. А ругани она была обучена совсем неплохо. Тетушка Вемпер в этом отношении славилась неуемной изобретательностью — даже обитатели леса норовили прошмыгнуть мимо ее хижины как можно незаметнее.
Маграт долго не могла подобрать бранный элемент, который бы точно отражал переживания ее сердца.
— У-у, блин! — вконец отчаявшись, выкрикнула она.
* * *
Этой ночью на небо опять взошла полная луна, и, к вящему изумлению подвижного обелиска, все три ведьмы прибыли на место раньше обычного и к тому же одновременно.
— У-у, блин! — вконец отчаявшись, выкрикнула она.
* * *
Этой ночью на небо опять взошла полная луна, и, к вящему изумлению подвижного обелиска, все три ведьмы прибыли на место раньше обычного и к тому же одновременно. Каменная глыба была настолько смущена этим нашествием, что поспешно юркнула в кусты дрока.
— Грибо второй день дома не появляется, — сообщила нянюшка Ягг, как только поравнялась с подругами. — Что-то не похоже на старика. Я его уже везде обыскалась.
— Коты могут сами о себе позаботиться. Не то что страны и народы. Должна доложить вам обстановку за последние дни. Поступили крайне тревожные сигналы. Маграт, разведи костер.
— А? Как?
— Костер, говорю, разведи.
— Что-что? А, ну конечно, конечно…
Обе старшие ведьмы замолчали и стали встревоженно следить за тем, как перемещается их младшая подруга по торфяной пустоши. Маграт с вялым, отсутствующим лицом тащила за собой несколько кустиков сушеного утесника.
— Что-то она сегодня сама на себя не похожа, — заметила нянюшка Ягг.
— Да, какая-то другая. Может, перевоспитывается? — жестко ответила матушка, присаживаясь на валун. — Костер-то она должна была собрать еще до нашего прихода. Ее прямая обязанность.
— Ну, это она не со зла, не нарочно, — сказала нянюшка Ягг, задумчиво глядя в спину Маграт.
— Я, когда молодая была, тоже ничего дурного не делала, но это не мешало тетушке Фильтер костерить меня почем зря. Пока ведьма молодая, она должна за троих работать, сама знаешь. И мы с тобой в свое время это прошли. А теперь полюбуйся на нее. Даже шляпу носить не хочет. Как народ поймет, кто она такая?
— У тебя что-то стряслось, Эсме? — неожиданно спросила нянюшка Ягг.
Матушка угрюмо кивнула:
— Гостей сегодня принимала.
— Вот и я тоже.
Как ни была матушка поглощена собственными напастями, слова приятельницы немного расшевелили ее.
— Каких гостей? — поинтересовалась она.
— Городского главу Ланкра, всяких старейшин… Не нужен нам, говорят, такой король. Хотим-де короля, которому доверять можно.
— А лично я бы никогда не стала верить королю, которому вдруг поверили старейшины, — отозвалась матушка.
— Оно, конечно, так, но сама глянь, что творится! Скоро все хай поднимут. Налоги дерут, людей за просто так убивают. А этот новый сержант, смотрю я, не прочь пожечь дома. Старик Веренс хоть и жег, но, сама знаешь, как это… ну…
— Да ясно, ясно. Он куда прочувственнее к своему делу относился, — кивнула матушка. — От души действовал. А народ любит, когда его ценят.
— Флем возненавидел королевство, — продолжала нянюшка. — Все об этом говорят. А когда к нему с какой-нибудь просьбой приходишь, он, по слухам, уставится на тебя, ладоши потирает да все щекой дергает…
Матушка почесала подбородок.
— Ну а старый король? Орал на всех благим матом и гнал в шею из замка. И всегда приговаривал, что, мол, на лавочников и прочий мелкий сброд времени у короля нет, — произнесла матушка тоном, ясно указывающим на личное одобрение подобной позиции.
— Но ведь он обставлял все… как-то по-благородному, — высказалась нянюшка Ягг. — И потом…
— Королевство встревожено, — вдруг обронила матушка.
— Ну да. Это я и имела в виду.
— Я не о людях говорю, а о королевстве.
Матушка, как могла, подробно посвятила приятельницу в суть происшедшего. Та перебила ее лишь пару раз, уточняя те или иные подробности.
Та перебила ее лишь пару раз, уточняя те или иные подробности.
О том, чтобы подвергнуть сомнению правдивость рассказа, и речи не шло. Матушка Ветровоск никогда не была замечена в подтасовке фактов.
Дослушав до конца, нянюшка Ягг издала протяжное:
— М-да-а-а…
— Вот и я о том же.
— С ума сойти можно.
— Не говори.
— Ну а куда потом они все подавались?
— Разошлись. Оно их ко мне привело, оно их и отпустило.
— И что, никто никого так и не сожрал?
— Да вроде не заметила.
— Забавно.
— Вполне.
Нянюшка Ягг проводила взглядом последние лучики солнца.
— Воля твоя, но королевства, по-моему, так себя не ведут. В других королевствах как? Помнишь, мы в театре были? Короли режут и травят друг друга почем зря, а королевство от этого всякую пользу имеет. Не понимаю, чего наше-то вдруг взбунтовалось?