Троица удалилась к своему корпусу. И тут же послышался горн на линейку.
— Ну все, Серый, ты доигрался, — тихо сказал Санька. — Такой шанс у тебя был… Теперь запасай слезки.
До обеда проторчали в корпусе. Дуся на линейке объявила: третий отряд отправляется на хоздвор. Какую?то мебель перетаскивать. Но тут же, при этих ее словах, в небе громыхнуло и зарядил плотный, тяжелый дождь. Прервав линейку, Дуся послала дружину в столовую и сама, держа над головой целлофановый пакет, кинулась спасаться от ливня.
Конечно, ни о каком хоздворе не было уже и речи. План работы отряда, что сиротливо висел на стенде в холле, быстренько исправили: «Утро. Тихие игры в помещении…»
Иногда на пару минут дождь прекращался, по потом барабанил с удвоенной силой.
Серега сидел в палате. Ему не хотелось вылезать в холл, где шумел страдающий от тесноты народ. Оттуда, из холла, слышались вопли играющих в чехарду ребят, гневные крики бабки Райки, которая отнюдь не одобряла подобное занятие. Света сидела в своей вожатской и переписывала конспекты мероприятий, а Миша исчез неизвестно куда. Серега подозревал, что в кочегарку к дяде Коле. Туда многие вожатые заходили расслабиться.
Делать Сереге было нечего. Книжку Санька уволок, значит, не почитаешь, тащиться под дождем в библиотеку тоже не лафа, да и могут спросить, когда «Детей капитана Гранта» сдаст. Библиотекарша Людмила Ивановна на это дело суровая. Разве что с Лехой в шахматы поиграть? Но Леха куда?то испарился, наверное, в дяди Васин кружок по резьбе.
Оставалось сидеть на кровати и ждать. Ждать, что будет дальше, что удумает Санька. Теперь, когда он лишился своих индейцев, он ни перед чем не остановится. Так что же, терпеть? Притворяться покорным, а на самом деле изучать его? Как Штирлиц дедушку Мюллера? Почему?то сейчас Сереге это казалось скучным.
…За час до обеда Санька вошел в палату.
— Ну что, Серый мой друг, сидишь, ждешь? — осведомился он. — Потерпи, недолго уже осталось. Сейчас начнем. — Он на минуту вышел и вскоре вернулся с мальчишками. Там были не только их ребята, но и пацаны из других отрядов. Пришли посмотреть, что же здесь будет такое интересное.
Санька вскарабкался на тумбочку и заорал дурашливым клоунским голосом:
— Эй, народ, слушай сюда! Сейчас тут будет развлекаловка. Вон этот, — указал он пальцем на Серегу, — мой раб.
Вон этот, — указал он пальцем на Серегу, — мой раб. Мы с ним поспорили на рабство, и он продул. Поэтому я сейчас его маленько повоспитываю. А то он кашки?борзянки обкушался, надо же и наказать.
Санька сполз с тумбочки и произнес:
— Я сейчас приду, а вы не уходите, я мигом. Да, и девок позовите, им тоже позырить хочется.
Народ переминался с ноги на ногу. Насчет пари знали уже все. По ребячьим взглядам Серега понял, что его жалеют. Похоже, многие чуяли, что здесь что?то не так. Но пари есть пари. Встревать никому не хотелось. С Санькой свяжешься — век потом не развяжешься, обязательно подстроит пакость.
…Леха протолкался через спины ребят.
— Не бойся, Серега. Мы ему издеваться не дадим. Правда, пацаны?
Народ молчал. Многим стало неуютно, некоторые уже жалели, что пришли. Но любопытство пересиливало.
— Леха, успокойся, — произнес Серега. Он так и не встал с кровати. — Я уж как?нибудь соображу, что делать. А вам, пацаны, я всем говорю — Санька гад! Пускай он со мной что хочет делает, а я все равно каждый день по сто раз ему буду говорить, что он гад.
Он замолчал. Легче на душе не стало. Что же все?таки Санька задумал? Мутная, серая волна вновь поднялась из живота, подступила к горлу тошнотой. Похоже, на этот раз ему не удастся себя сдержать.
Появился Санька, что?то пряча за спиной. Ребята молча расступились перед ним — словно пешеходы перед грузовиком.
— Ну что ж, приступим, — сказал Санька, вытащив руку из?за спины. Все невольно вздрогнули, по палате пробежал приглушенный шепоток. Надев на правую руку рыжую перчатку, Санька сжимал в ней здоровенный пучок крапивы. Той самой, кусачей, с Земляничной Поляны.
— Ну, чего ждешь, Серый? Видишь, что это? Понял, зачем? Повоспитываю тебя. В наказании что главное? Воспитательный эффект! Так что штаны долой — и на живот. Я давно уже говорил — порка тебе не помешает.
Вот оно как! Ну и сволочь! Все мышцы у Сереги напряглись. Еще секунда — и он бросился бы на Саньку. И Санька, прочитав его взгляд, невольно отшатнулся.
А Серега стоял. Он не знал, что делать, его скрутило от беспомощности. Она, беспомощность, сковала его, опустошила мозги. Серега с ужасом понимал, что не способен сейчас ни на что решиться, что сейчас он словно кукла, которую сжимают чьи?то невидимые лапы.
— Ну, чего сидишь, — опомнился Санька. — Штаны до колен — и на койку животом. А девок чего не позвали? — укоризненно обернулся он к ребятам. — Они что, не люди? Им тоже интересно!
…За окном сверкнула желто?розовая молния. Громыхнуло — и вновь ударила ослепительная стрела. В мертвенном свете вспышки Серега увидел, как кто?то вдруг рванулся сквозь толпу. И узнал. Это был Леха. Он подскочил к Саньке, схватил за руку, вырвал пучок крапивы и начал наотмашь хлестать его по лицу, по глазам.