Будто можно слово свое не держать. И вообще, если нарушил он слово в таком договоре, значит, и верить в серьезных делах ему нельзя. Вот ведь как повернулось! И поди докажи, что жулил?то как раз не он, а Санька. Нет у него никаких доказательств.
Что же делать? Надо сейчас выбирать. Или спокойная жизнь, или спокойная совесть. И неизвестно, что лучше.
Во всяком случае, один человек точно будет за него. Это Леха. Значит, уже не в одиночку придется действовать. Правда, что может Леха? Он же у Саньки на цепочке… Надо, кстати, обязательно узнать, что это за цепочка. Иначе Лехе не помочь.
И тогда выходит вот что. Если набить сейчас Саньке морду, Санька обязательно развопится, что Серега слово не сдержал. И тогда над ним Санькины холуи начнут ржать. А Леха станет заступаться, доказывать, что Санька жулье, что Серега честно отсидел ночь в Доме. И тогда Санька поймет, что Леха с Серегой заодно. И отомстит Лехе, и еще неизвестно, как. Выходит, рыпаться против Саньки — это Леху под удар подставлять. Нет, так нельзя.
А как можно? Наверное, так. Притвориться, будто слово держишь, втереться к Саньке в доверие и узнать, что у него там с Лехой. А как только он узнает — сразу же Саньку превратит в отбивную, но так, чтобы тот на Лехе уже не смог отыграться. Противно будет, конечно, раба изображать, но другого пути нет.
Серега слез со стола и подошел к окну. За окном лил дождь. Мелкая водяная пыль заполняла все пространство, иногда в ней возникали капли покрупнее, короткой дробью лупили по земле — и снова в воздухе одна морось.
По небу ползли тяжелые, стального цвета облака. Мутные, скучные. Даже просветов между ними не было. И всюду царил холод. По коже опять, как и ночью, забегали мурашки.
Ночью, видно, дождь был сильнее, вон справа на полу здоровенная лужа, с крыши натекло, крыша?то дырявая. А он даже и не почувствовал. Видно, очень уж крепко спал. Что же ему такое снилось? Никак не удавалось вспомнить. Единственное, что осталось в голове — лампы какие?то яркие, от них еще глаза слезились.
Но хватит размышлять. Пора возвращаться в лагерь, и по?быстрому…
Лес, наверное, насквозь вымок. Значит, лучше босиком. Серега бросил оба кеда с носками в пакет, сунул туда же огарок свечи и выскользнул за дверь.
Ну и холодина! Зато приятно пробежаться босиком по хлюпающей под его пятками траве. Такое удается нечасто.
Запахнув Лехин плащ, Серега быстро, временами переходя на бег, пошел прочь от Ведьминого Дома. Вскоре тот скрылся из виду.
— Ну, Серый, с благополучным возвращеньицем, — произнес Санька, ворочаясь в постели. — А то я уж думал, стряслось с тобой чего?то. Рассвет уже давным?давно начался, а тебя все нет. Ну, как успехи? Принес книгу?то? Детей капитанских?
…Серега сидел на своей койке, завернувшись в одеяло, и отогревался после холодного утреннего леса. До подъема оставалось всего полчаса, в холле уже начала стучать шваброй бабка Райка.
В лагерь Серега вернулся незамеченным, тихо влез в окно. А провозись он еще минут пятнадцать — обязательно бы его кто?нибудь заловил. Лагерь ведь рано жить начинает. Продукты в столовую уже в полшестого завозят.
Однако нужно отвечать Саньке. Что ж, пусть все будет как задумано.
— Книга? Хватит с тебя и свечки. Вон, видишь, почти до конца обгорела.
— Это чудесно, что обгорела, — нетерпеливо перебил Санька. — Можешь засунуть ее в одно место. Ты про главное говори! Книга?то где?
Серега выпрямился.
— Это тебе, Санек, лучше знать. Ты же сам вчера ее из дому спер. Нарочно шухер для этого устроил!
— Я? Спер? Из Ведьминого Дома? Да ты что? Головка не бо?бо? — Санька даже на койке подскочил. — Да мне в этот Дом и днем?то войти страшно. Да, пацаны, честно говорю — боюсь. Я из себя героев не корчу, не то что некоторые… Так что не надо ля?ля… Значит, книжечки у тебя нет? — спросил он, помолчав.
Я из себя героев не корчу, не то что некоторые… Так что не надо ля?ля… Значит, книжечки у тебя нет? — спросил он, помолчав.
— Нет книжки, — хмуро подтвердил Серега.
— И ты, значит, говоришь — всю ночь в Ведьмином Доме просидел?
— Да, всю ночь. И не было там никакой книжки, и нечистой силы тоже не было. Вот так.
— А ты не забыл, какое условие? — пытаясь скрыть тревогу в голосе, спросил Санька. — В доказательство ты приносишь свечку и книжку. Только тогда считается, что ты победил. Свечка есть, книжки нет. Согласен?
— Ну, допустим, согласен.
— Я, Серый, правильно условия изложил?
— Правильно. Только все равно я там был.
— А раз правильно, — будто не замечая его слов, продолжал Санька, — значит, ты проиграл. Так ведь?
— Ну, положим, так.
— Ну и что, не думаешь договор нарушать?
— Я свое слово держу. Не то что некоторые.
— Значит, с этой минуты ты мой раб! — радостно вскричал Санька. — Понял?
— Понять?то я понял. Только все равно ты, Санька, гад и дерьмо.
— Это что же? — подозрительно осведомился Санька, — отказываешься подчиняться?
— Подчиняться я буду, слово же давал, — утешил его Серега. — А только я все равно тебе буду говорить, что ты сволочь и дерьмо.
— Ну, тогда лады, — сразу повеселел Санька. — Тогда за слова особо получать будешь. Но сейчас я тебя прощаю. Только ты присягу должен дать.