Ведьмин дом

Выгонит, а корпус запрет, и ключи вожатым отдаст. Чтобы, значит, детишки перед сном воздухом подышали. Оно полезно. Да и нечего им в помещении беситься. Сломают еще чего…

В общем, тому, кто на октябрятском режиме — лафа. Во?первых, в пустом корпусе можно балдеть сколько хочешь. Никого над тобою нет. Во?вторых, не надо на вечернюю линейку тащиться, слушать всякие глупые рапорты и подставлять себя на съедение комарам.

Попробуй, постой смирно с пионерским салютом, когда они жрут, сволочи.

А если не терпится погулять — пожалуйста. В пацаньем туалете окно не забито, открывай, вылезай, гуляй… Главное — в людные места не соваться. Однако в кино запросто можно попасть. Главное — выждать момент, когда свет уже погасили, а дверь на крючок еще не заперли. Тогда и прошмыгнуть. А уходить надо за минуту до конца, когда по экрану титры ползут.

Тогда и прошмыгнуть. А уходить надо за минуту до конца, когда по экрану титры ползут. Выскользнешь через запасной выход — и сразу в корпус, через то самое туалетное окно. Живо разденешься, свернешься в клубочек под одеялом — и делай вид, что спишь.

И тут наступает главная выгода. Их?то, обычных деток, ненаказанных, заставляют ноги на ночь мыть. Причем холодной водой — горячая в лагере уже много лет как не действует. А потом вожатые ходят, проверяют, как вымыл. Если плохо — заставят перемывать.

Но тебя не проверяют. Они знают, что ты наказанный, что ты давно спишь. «Наверное, мальчик обиделся, — думают вожатые. — Наверное, один, в пустом корпусе, мальчик даже расплакался. И теперь снятся ему грустные сны. Не стоит его будить…» А может, вожатые так не думают, а просто не хотят на скандал нарываться. Может же обиженный ребенок устроить скандал, что ему спать и то не дают?

В общем, ничего страшного в октябрятском режиме нет. Просто смелым надо быть. Но куда уж Саньке… Вот и дергается сам, да и всех остальных дергает.

— А пока приготовимся, — сказал Санька. — А ну?ка, Масленок, тащи сюда свечку и коробок. Да поживее. А ты, Серый, гони своих деточек задрипанного капитана.

Санька взял пухлый, потрепанный томик и зеленым фломастером написал на титульном листе: «Ну, Серый, погоди!»

— Ты чего это, — схватил его за руку Серега. — Книга же библиотечная!

— А мне это до лампочки, — лениво улыбнулся Санька. — Там, в библиотеке, детей этих капитанских выше крыши. Я знаю. Вдруг ты одну где?нибудь уже заначил?

…Да, умен Санька, ничего не скажешь. Теперь даже и захотелось бы воспользоваться Лехиной заначкой — а нельзя. Санькин почерк не подделаешь. Да и фломастеры эти заграничные только у него одного… Но Санька?то! Каким стал! Смотрит, как основной, говорит, как основной… Видать, силу почуял. Ладно, пускай поиграется в короля, недолго ему играть осталось.

…Сразу же из столовой, дожевывая на ходу вафли, отправились к октябрятским воротам. Это специальные такие ворота, чтобы малышню в лес водить отдельно от старших. Придумают же взрослые! Они, ворота, конечно, сейчас заперты, но разве это проблема?

Можно их перелезть, а можно снизу проползти. Так и сделали. Перелезать рискованно. Мало ли народу случайно шатается поблизости, как бы не засекли. Засекут — скандал, самовольный уход за территорию! Могут и из лагеря вышибить. Особенно, если Дуска подумает, что уходили курить. Это у нее бзик такой, борется с табачным змием. Вообще?то успешно борется, двух пацанов из первого отряда еще в начале смены выгнала. Правда, Миша говорил — все оформили так, будто бы их родители домой забрали. Лагерю лишний шум ни к чему. Но даже и так — ничего хорошего. Всю дружину на линейку сгонят, выставят грешников на общее обозрение. Дуска в свой желтый матюгальник зачтет приказ… Пугают, будто бы еще и в школу напишут. Да мало ли чем они пугают.

…Быстро прошли небольшую поляну и углубились в Дальний Лес. Сосны обступили их — огромные, рыжие, словно великаньи руки, обросшие зеленой шерстью. Мох под ногами слегка пружинил. Потом, после Поляны Ландышей, стало посуше, лес незаметно подымался в гору. Мох сменился зарослями черники, потом пошли малинники. Мощные кусты тянулись по обеим сторонам дороги, и Серега успевал на ходу срывать спелые, сочные ягоды.

Вообще?то этой дорогой давно уже не пользовались, она постепенно начинала зарастать земляникой и какой?то высокой цепкой травой. Местами она доходила Сереге до колена. Ее упругие стебли хватались за ноги, словно пытаясь остановить его. Сейчас?то ладно, а вот что будет ночью? Не сбиться бы с пути. Фонарь, конечно, ему дадут, да много ли от него проку?

Шли молча. Разговаривать было не о чем, да и не хотелось.

Фонарь, конечно, ему дадут, да много ли от него проку?

Шли молча. Разговаривать было не о чем, да и не хотелось. Хотелось просто глядеть по сторонам. Солнце стояло еще довольно высоко над горизонтом, заливало лес острыми лучами, но его свет никого уже не мог обмануть. Наступал вечер. Тише кричали птицы, громче трещали под ногами ветки, и как?то суровее, строже казалась цепочка сизых облаков у горизонта.

— А ночью, наверное, дождь будет, — словно про себя, ни к кому не обращаясь, протянул Леха.

Санька немедленно повернул к нему голову.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32