Марина распахнула дверь в подъезд типовой пятиэтажки, поднялась на третий этаж, открыла незапертую дверь и почти без сил ввалилась в квартиру. Не в силах больше стоять, она легла на диван, уткнулась лицом в ладони и снова расплакалась.
ОБСТАНОВКА МЕНЯЕТСЯ
Третий Правитель Высшего Круга был очень стар. Он сидел в мягком глубоком кресле и размышлял над тем, что он ответит Первому и Второму Правителям, когда они потребуют отчета о проведенной операции.
Они были против того, чтобы парализовать жизнь города ради поимки одинокого лазутчика.
Они были против того, чтобы парализовать жизнь города ради поимки одинокого лазутчика. Они не считали опасность слишком серьезной, да и сам Третий Правитель уже сомневался в правильности собственного решения. Люди не могут торчать по своим жилищам уже вторую смену подряд, они должны сменить уставших рабочих. Иначе город понесет значительные потери в производстве, что совершенно недопустимо.
План Третьего Правителя предполагал, что лазутчика схватят если не в первые две-три тридцатых, то уж в два Утвержденных Отрезка уложатся точно. Деваться-то некуда. Раз его не схватили, значит, он нашел место, где смог спрятаться. Теперь оставлять улицы пустыми нет смысла. Попадется потом, позже. Он ведь не знает мужского языка, а это очень легко проверяемая примета. Попадется. Третий Правитель нажал кнопку на подлокотнике кресла и устало сказал:
— Сонтес, отменяйте особое положение в городе. Усиленное патрулирование оставить. Меняйте рабочие смены. И еще… Патрульные должны знать, что разыскиваемый не знает мужского языка.
— Слушаюсь, гражданин Правитель Высшего Круга, — ответил голос.
Последние несколько часов Марк провел в непрерывном жестикулировании. Пришлось нести на немом языке разные небылицы, чтобы женщина не заподозрила неладного. Наконец миновали девять тридцатых, смена закончилась, и женщина предложила отдохнуть. Кровать в комнате была одна, поэтому Марк несколько смутился. Женщина заметила его смущение и недоуменно вскинула брови.
«Я вам не нравлюсь?» — неуверенно показала она жестами.
«Да нет, что вы!» — еще сильнее смутился Марк.
«А в чем же дело? Вы не хотите лечь со мной?»
«Лечь?» — Марк в смятении не знал, что сказать.
Больше всего он не хотел выкинуть нечто противоестественное, что выдало бы в нем чужака. Убить ее Марк просто не смог бы. Но и вот так, не зная человека, вступать с ним в предельно близкие отношения — чересчур.
Хотя женщина была настолько привлекательной, что сердце закаленного в боях Марка невольно перешло на повышенные обороты.
«А! Прошу прощения! — показала знаками женщина. — Вы, наверное, не очень хорошо знаете немой язык! Извините. Я имела в виду обязательную интимную связь, объявленную Правителями. Понимаете? Мне показалось, что вы хотите иметь ее со мной. Я ведь не имею права отказывать».
«Показалось? — У Марка начался легкий мандраж, ведь он понимал немой кахи не хуже любого глухонемого. — Я ведь ничего не просил».
«Да, но ваши глаза говорят, что вам нужна интимная связь с женщиной. Но может я вам просто не нравлюсь?»
«Да что вы! Очень нравитесь!»
«Вот и прекрасно. Отвернитесь ненадолго, я сниму одеяние».
Марк совершенно автоматически отвернулся. Он действительно давно не был с женщиной, и сейчас в голове само собой начало представляться дальнейшее развитие событий. Он понял, что речь идет о некоем обычае, дававшем мужчине возможность обладать понравившейся женщиной. Такие обычаи иногда встречались в сообществах с авторитарным мужским управлением, когда женщин было значительно меньше, чем мужчин. Но воспользоваться столь удобным случаем Марк не мог. Обычай обычаем, а каждый человек должен сам решать, когда и с кем ему заниматься любовью. Общественное одобрение связей без любви похоже на угнетение, да оно им и является. Марк же ненавидел любых угнетателей лютой ненавистью.
«А вам хочется ложиться со мной?» — знаками спросил Марк.
«Вообще-то я совсем недавно встречалась с мужчиной, так что могла бы воздержаться.
Но так решили Правители — если мужчина хочет, ему нельзя отказать. Вы ведь знаете!»
«Я тоже совсем не хочу! — Руки Марка складывались в знаки немого языка с трудом. Тело не желало отказываться от предложенного. — Вы ошиблись. Но вы мне очень нравитесь, честно. Просто я устал за день».
Женщина мило улыбнулась.
«Но если вы устали, вам надо лечь. Просто поспать, — показала женщина. — Если же захотите чего-то большего, я буду рядом. Мне не нужны неприятности с властями».
«Нет, — отказался Марк. — Я лучше посижу у окна. Мне надо подумать. Я работаю над теорией».
«Вы Ученый?» — Лицо женщины изобразило почти религиозный испуг.
«Да», — ляпнул Марк.
«Какого Круга, если не секрет?»
«Первого». — Марк сказал первое, что пришло на ум, лишь бы она поскорее легла и уснула.
Женщина округлила глаза.
«Вы точно не хотите быть со мной? — переспросила она. — Я не хочу доставить вам ни малейшей неприятности. Если вы захотите, можете в любой момент меня разбудить. Если вы устали, я могу сделать все сама».
«Нет, — успокоил ее Марк. — Я буду обдумывать важную задачу Мы, Ученые Первого Круга, должны работать, пока можем думать».