Мне не оставалось ничего другого, как, подхватив с пола пистолет, наставить его на «своего» монстра и скомандовать ему: «Руки вверх!» Нецивилизованное болотное чмо на команду никак не отреагировало. Если не считать того, что из его пасти чуть ли не на мою голову закапала окровавленная слюна.
— Крибли-крабли-бумс, — произнес я просто от безысходности и нажал на спусковой крючок бесполезного пистолета.
Монстр издал страшный вопль и забился в конвульсиях. Что в общем-то неудивительно, ибо вырвавшаяся из моего пистолета огненная струя прожгла огромную дырку в прикрывающей его грудь чешуйчатой броне и, по всей видимости, достигла сердца.
Что в общем-то неудивительно, ибо вырвавшаяся из моего пистолета огненная струя прожгла огромную дырку в прикрывающей его грудь чешуйчатой броне и, по всей видимости, достигла сердца. Недолго думая, я повторил удавшийся мне фокус. Монстр, уже нацелившийся на Вацлава Карловича, был страшно удивлен моим нахальством и, по-моему, издох раньше, чем успел сообразить, откуда к нему пришла смерть.
— Ну Чарнота! — возмущенно выкрикнул Крафт. — Когда вы наконец прекратите издеваться над уважаемыми людьми! Этот гад чуть не убил меня, а вам все хаханьки!
— Да кто ж знал, что это дурацкое «крибли-крабли-бумс» подействует, — попробовал я оправдаться.
— Какие грабли?! — надрывался Вацлав Карлович. — Что вы мне голову морочите?!
— Тогда это пистолет виноват. Между прочим, я отобрал его у ваших киллеров.
— При чем тут пистолет? — не сдавался Крафт. — Это вы, Чарнота, маг и чародей!
Прямо не знаю, что и сказать. Я и сам был удивлен происшествием до крайности, поэтому охотно простил Вацлаву Карловичу его излишне эмоциональные высказывания. В конце концов, все мы были на волосок от смерти. Взять хотя бы доблестного рыцаря де Перрона, который от волнения забыл обнажить меч и просидел все это время под столом.
— Хорошо то, что хорошо кончается, — сказал Марк, извлекая своего старого друга из потайного места.
— Какой кошмар, — произнес, заикаясь от волнения, шевалье, и с этой оценкой только что развернувшихся событий согласились все.
Справедливости ради надо заметить, что болотные монстры даже в дохлом виде могли произвести впечатление на поэтическую душу. А Бернар де Перрон, по словам Марка, был поэтом, то бишь менестрелем. Так что у меня имелись все шансы стать героем средневекового фольклора. По крайней мере, шевалье клятвенно заверил меня, что опишет мою героическую схватку с монстрами во всех подробностях. У меня, правда, были большие сомнения, что менестрель, сидючи под столом, составил верное представление о происшедшем, но я не стал навязывать автору свое видение проблемы.
Марк Ключевский шагами измерил рост ближайшего к нему дохлого монстра и сообщил нам, что он равен четырем с половиной метрам. Я был разочарован. На первый, хотя и испуганный, взгляд монстр казался гораздо крупнее. Впрочем, черт с ними, с этим монстрами. Совершенно очевидно, что к нашим делам они не имеют никакого отношения. Просто нелепая случайность, едва не испортившая нам жизнь. А людей, погибших здесь ни за понюх табаку, конечно, жалко.
— Предлагаю отпраздновать великую победу над чудищами болотными, — торжественно провозгласил Марк и встретил у окружающих горячую поддержку.
После небольшого пира мы завалились спать и благополучно проспали до утра, имея в лице впавшего в поэтический экстаз шевалье де Перрона надежного охранника. Когда я поутру наконец продрал глаза, то застал благородного Бернара вышагивающим по кухне и бормочущим какие-то . слова, из которых я уловил только «Вадимир Неустрашимый» и «поверг могучей дланью». Судя по всему, баллада о доблестном странствующем рыцаре была уже вчерне готова. Но, к сожалению, услышать ее в авторском исполнении нам не удалось. У ворот замка кто-то противно и гнусаво трубил в рог. Проснувшийся Марк заявил, что это прибыл монсеньор Доминго. После чего неспешным шагом отправился приветствовать дорогого шефа.
Монсеньор Доминго въехал во двор в сопровождении свиты из пятидесяти человек, не менее. Надо признать, что инквизитор довольно быстро оправился от нанесенной мною раны. И хотя поврежденная рука еще, видимо, его беспокоила, держался в седле он довольно уверенно.
Судя по всему, гибель оставленного здесь гарнизона явилась для монсеньора большим сюрпризом. А уж вид сраженных наповал и вовсе поверг самого Доминго в изумление, а его свиту в тихий ужас.
— Поздравляю вас с великим подвигом, сир Вадимир, — сухо поклонился мне инквизитор.
— Пустяки, — вежливо отозвался я. Монсеньор приказал свите навести порядок в замке. Его распоряжение было выполнено с похвальной быстротой. Не успели мы глазом моргнуть, как болотные чудища были вынесены из зала и сброшены со стен обратно в породившее их болото. Столы были возвращены на законное место, а кровь несчастных жертв монстров была смыта со стен и пола. Надо отдать должное инквизитору, он умел внушать своим людям уважение. Правда, это уважение было густо замешено на страхе.
— Итак, сир Вадимир, вы, вероятно, уже слышали о цели, к которой стремится святая церковь?