— Но ведь она ею некоторым образом уже стала, — удивился мой неугомонный сосед.
— Я имею в виду брачную ночь, господин Клотье. А вы, насколько я понимаю, негоциант?
— Да, сир.
— Помогаете барону сбывать награбленное?
Господин Клотье едва не захлебнулся вином, которое как раз в этот момент непредусмотрительно принял. Мне пришлось похлопать купца по спине, дабы наш славный пир не лишился раньше времени одного из своих самых активных участников.
— Я не понимаю, — выдавил наконец из себя отдышавшийся господин Клотье. — Я честный человек.
— Не сомневаюсь, — поддакнул я. — Да и не стал бы оборотень проворачивать дела с прожженным жуликом.
— Какой еще оборотень? — выпучил на меня глаза Клотье.
— Я имею в виду барона Артура.
— Ах, вы об этом, — с облегчением вздохнул купец. — А вы шутник, сир Вадимир. Как вы меня напугали. Вы ведь из свиты монсеньора Доминго?
— Я самый близкий к нему человек. У монсеньора возникли кое-какие подозрения по поводу барона Артура.
— Но ведь это же сказки! — возмутился господин Клотье. — Суеверия. Мало ли что наплетет простонародье. Нельзя же из-за пустых басен рушить хорошо налаженное дело. Монсеньор Доминго, не в обиду ему будет сказано, слишком уж увлекся борьбой с ересью.
— А для вас дело прежде всего?
— Разумеется. Я ведь купец.
— Так вы говорите, что это всего лишь легенда?
— Уверяю вас, рыцарь де Руж. Я эти байки слышу уже не первый десяток лет. Вы не найдете здесь у нас в округе замка, с которым не связывали бы подобного рода легенду.
Вы не найдете здесь у нас в округе замка, с которым не связывали бы подобного рода легенду. Замок Вильруа в этом ряду не исключение. Подобные слухи ходили и про отца барона, и про его дедушку, и даже прадедушку.
— А матушку барона вы тоже знали?
— Знал. Очень достойная была женщина. И очень набожная.
— Скажите, а куда подевалась Луиза, прежняя невеста барона?
— Она умерла. — Клотье залпом осушил золотой кубок. — Простудилась. Так и передайте монсеньору Доминго. Если он и дальше с таким же рвением будет искоренять ересь в нашем краю, пользуясь непроверенными слухами, то у нас скоро вообще не останется благородных сеньоров.
— Значит, в оборотней вы не верите, господин Клотье?
— Нет, конечно. Я живу в Лангедоке вот уже пятьдесят с лишним лет и ни разу не видел волкодлака. Хотя рассказов об оборотнях наслышался сверх меры.
— Я думаю, что вы заблуждаетесь, почтеннейший Клотье. Точнее, я знаю совершенно точно, что с одним оборотнем вы знакомы.
— И кто же он? — спросил со скептической улыбкой купец.
— Ваш покорный слуга.
— А вы шутник, сир Вадимир. Не боитесь, что я расскажу об этом монсеньору Доминго?
— Нет. Вы, вероятно, в курсе, дорогой Клотье, что сам монсеньор исчадие ада?
— Заметьте, сир Вадимир, эти слова произнесли вы, а не я.
— Да, но вы их не опровергли. Вот видите, как легко в наше время прослыть заговорщиком.
— Вы что, собираетесь меня шантажировать?
— Скажем так, я рассчитываю на вашу поддержку.
— Финансовую?
— Нет. Я хочу проникнуть в спальню новобрачных и убедиться собственными глазами, что слухи о бароне Артуре де Вильруа не более чем сказки.
— Вам поручил эту миссию монсеньор Доминго?
— Разумеется. Ради собственного удовольствия я не стал бы так рисковать.
— Кто вас знает, сир Вадимир. В этом мире хватает извращенцев.
— Спасибо, дорогой Клотье, за лестный отзыв. И тем не менее — вы ведь хорошо знаете этот замок?
— Я знаю, где находится спальня барона Артура, и уж конечно я вас туда провожу, раз вы так настаиваете. Но имейте в виду, если барон вас там обнаружит, то эта ночь будет последней в вашей жизни. И никто его не осудит. Ибо то, что вы делаете, выходит за рамки приличий.
— Я страдаю за веру, почтеннейший Клотье. И вы, как истинный христианин, должны бы это, кажется, понимать.
— Я это понял, благородный де Руж. Пойдемте. Но делаю я это исключительно в интересах барона Артура. Только для того, чтобы рассеять порочащие его слухи. Так и передайте монсеньору Доминго.
— Не сомневайтесь, достойный Клотье, ваше благородство будет оценено по достоинству.
Купец недовольно фыркнул и поднялся из-за стола. Я последовал его примеру. Надо было поторапливаться. Брачный пир близился к своему апофеозу. Молодых вот-вот должны были проводить в опочивальню для свершения обряда, не предназначенного для чужих глаз.
Клотье меня не обманул. Похоже, он был частым гостем в этом замке и пользовался безграничным доверием барона. Во всяком случае, попадавшиеся нам навстречу слуги лишь склонялись в поклоне перед негоциантом, но никому из них и в голову не пришло нас остановить.
— Здесь, — сказал Клотье, открывая дверь.
Опочивальня барона производила воистину ошеломляющее впечатление.
Опочивальня барона производила воистину ошеломляющее впечатление. Золото было повсюду. А от драгоценных камней буквально рябило в глазах. Судя по всему, это были подарки, предназначенные для новобрачной, баронессы Анастасии де Вильруа. Но главной достопримечательностью этого роскошно отделанного помещения было, конечно, ложе. Я уже успел заметить, что в Средние века богатые люди страдали гигантоманией. Жилище, например, они возводили с такими высокими потолками, словно мнили себя великанами. Особую слабость они питали к местам, предназначенным для отдохновения и любви. Тут уж фантазия средневековых мебельщиков удержу не знала. Но и на этом фоне ложе в опочивальне барона Артура выделялось своей претенциозностью, как в смысле размеров, так и в смысле отделки.