Я спрыгнул с коня и, с мечом наголо, прошелся по месту стычки. Мда! Качественно сработал.
— Семен, а не погорячились ли мы? Надо было оставить хотя бы одного в живых. Поговорить за жизнь, — повернулся я к Семе. — О Боже!
Семен слился цветом лица с зеленью деревьев, он спрыгнул с Ориса и бросился к ближайшему стволу. Склонился за стволом, издавая характерные звуки. Меня последовать его примеру что-то не тянуло. Не испытывал я и угрызений совести. Я читал об ощущениях людей, впервые убивших себе подобных. Ощущения эльфов продемонстрировал мне Сема. То, что я спокойно отнесся к произошедшему побоищу, меня слегка встревожило. Неужели я такая бесчувственная скотина? Или действительно произошло какое-то изменение, и я перестал быть человеком?
Я привычно уже прошелся рукой по ушам. Вроде бы, все нормально.
— Семен, ты как?
— Сейчас буду, — глухо пообещали из-за ствола.
Не обманул дружище. Появился, как и обещал. Глаза красные, физиономия унылая, походка нетвердая.
— Влад.
— Ну? — я подобрал с травы какую-то тряпку и сейчас старательно протирал лезвие меча.
— Я тебя не узнаю! — скорбно сообщил Семен.
— Надо же? Нас сейчас не узнают все, кто нас знал ранее, — пожал я плечами.
— Не увиливай! Мы только что убили много людей, — строго сказал Сема. — Но ты относишься к этому, как-то… Это же Люди! Влад. Люди!
— А тебе-то что до этого? — не выдержал я. — Для меня, это не люди. Если бы я, на пару с тобой, устроил размышления над тем, что бить, или не бить, то сейчас бы тут лежали не они, а мы. И наши неопрятные друзья, сейчас бы, не мучились укорами совести, а потрошили все, что можно было бы распотрошить!
— Но мы же могли ускакать назад! — воскликнул Семен.
— Могли, — согласился я. — А что дальше? Обратиться к Орантоэлю, или Мармиэлю? «Дядечки эльфы! Там нехорошие дядьки, нас обидеть хотят. Пойдите и сделайте им пальчиком — ана-на!». Ты этого хочешь? Какого демона, тогда мы отправились в дорогу? Ты думаешь, что это единственный случай, когда нам пришлось применять оружие? Вынужден тебя обрадовать. Нам это придется делать очень часто. Это такой мир, и ничего тут не поделаешь.
— Может действительно, не надо было ехать? — жалобно проговорил мой друг.
— Можешь возвращаться, — сердито кинул я, загоняя меч в ножны. — А я поеду дальше.
Мы провели коней дальше по дороге, стараясь не смотреть на останки неудачников.
Семен напряженно размышлял еще примерно час, пока мы, не спеша, двигались в прежнем направлении.
— Хорошо! — наконец, решил он. — Я поеду с тобой. Но давай договоримся, что драться будем только тогда, когда не будет другого выхода.
— Я этот мир на войну не вызывал, — хмыкнул я. — Особого счастья от того, что было, не испытываю, но и сожалений тоже.
— Особого счастья от того, что было, не испытываю, но и сожалений тоже. Тебе же Мармиэль должен был сказать, что и как. Тут, если не умеешь отстоять свое достоинство с оружием в руках, можешь считать себя трупом, причем, буквально.
В ответ Сема печально кивнул.
Вот и начали попадаться по пути первые признаки близости жилья. В основном это были пни от срубленных деревьев, следы костров, щепки и опилки. Ага. Вот и деревянное строение, в котором что-то делали несколько представителей людского племени. Раздается стук, скрежет пил. Короче, шла разделка древесины. На нас они обратили внимания, ровно столько, сколько потребовалось для того, чтобы нас рассмотреть и определить степень опасности. Так как мы были признаны не особо опасными, работников волновать перестали. Снова усилился грохот и визг, издаваемый их инструментами.
— Когда приедем в Туркорки, надо будет сообщить о том, что произошло, — озабоченно сказал Семен.
— Это — пожалуйста, — кивнул я, — только не забывай, что это не милиция и законы тут проще, чем у нас. Никто следственную бригаду высылать туда не будет. Нападение на благородного эльфа, карается именно таким образом.
— Каким? — не понял Семен.
— Отделением головы от всего остального, путем несложной хирургической операции, — пояснил я.
Нет, ну просто оторопь берет! Ведь попал мой друг сюда не вчера. Уже столько времени прошло, а все еще мыслит земными категориями.
По сторонам дороги появились первые дома Туркорок. Приземистые, крепкие срубы, без особых изысков, но надежные. Ограду каждого участка составляли этакие оригинальные заборы из двух достаточно толстых бревен. Не особенно высокие. За такими можно было бы отлежаться в случае чего. У входа в дом (не везде, но часто), стояли будки. Обитатели этих будок сидели тут же, на основательных цепях. Не мудрено! Эти псы и волку спуску не дадут! Здоровенные, мощные, с толстыми лапами. А вон там, зевает псина. Великолепный набор клыков и резцов! И что интересно: зря не лает ни один. В земных селах, попробуй по улице пройти! Так и потянешь за собой эстафету собачьего бреха.
Ближе к центру, дома становятся выше, респектабельнее, если так можно выразиться. Ага. А вон там висит какая-то блямба. И что на ней? Ну, ясно! В этом мире грамоте обучены немногие. Значит информация поступает в виде картинок. Вот и тут был изображен кабанчик, аппетитно запеченный на вертеле. Изображение было достаточно качественным. Неплохо нарисовано, с вдохновением, я бы сказал. Вот тут и остановимся.