Сема остановился и захлопал себя по карманам. Когда он дохлопал до нагрудного, то извлек из него два билета. Билеты были именно в этот вагон.
— Ты всегда отличался экономностью, — сухо отметил я.
— Просто других не было, — оправдываясь, ответил Сема, и протянул билеты проводнику.
— Не удивлюсь, если ты скажешь, что заказал лучшие номера в местной гостинице, — пробурчал я, начиная восхождение по лестнице в вагон.
И почему эти строители делают такие низкие платформы? У них что, с глазомером проблемы? Ведь видно же, что они (платформы) значительно ниже площадки вагона. На здоровье трудящихся, то есть меня, экономим? За мной пыхтел Семен, пытаясь протиснуть все свое снаряжение в слишком узкий для оного коридорчик.
Пока Сема вытаскивал необходимые атрибуты долгого путешествия в вагоне, а именно: жареная курица — 1 шт., вареные яйца — 6 шт., пиво — 2 бут. (не сомневаюсь, что в недрах его рюкзака имеется еще штучки четыре) и колода карт — 1 шт., я, устроившись на мягком диване, смотрел в окно на суету перрона.
По коридору пробежал проводник, упрашивая провожающих покинуть вагон.
Где-то впереди я услышал гудок, и перрон плавно начал уплывать назад. А мы, что характерно, двигаться вперед, навстречу новым впечатлениям и неизбежной партии в подкидного дурачка.
За окном не спеша двигался вечерний пейзаж. Ну, это в том случае, когда его не скрывали деревья лесопосадки по обеим сторонам железнодорожной колеи. Сразу чувствовалось, что вагон СВ, это вам не плацкартный. Ход очень мягкий, перестука колес практически не слышно. Мы потягивали чаек, принесенный проводником практически сразу после того, как поезд тронулся, и лениво перебрасывались картами.
Сема, со сдвинутыми на кончик носа очками, вглядываясь в карты, предпринял очередную попытку обратить меня в свою веру. Лично я, никак не мог понять, какой смысл лазить по грязным, сырым и плохо освещенным пещерам, рискуя при этом конкретно заблудиться. Сема же, горячо утверждал, что это наука. Риск минимальный, если есть карта, а она всё-таки есть. Найти и открыть что-то, доселе неизвестное, что может быть выше? Я заявил, что выше может быть полноценный отдых на природе.
Именно этим я и собираюсь заняться, пока Семен будет ползать по своим пещерам. Сема оскорблено насупился, но через некоторое время оттаял и предложил мне спуститься в пещеру в, так сказать, ознакомительных целях. Я, подумав, что такая экскурсия будет неплохим разнообразием, согласился, даже не подозревая, к чему это приведет. Лучше бы я поехал на море!
Комфорт закончился по прибытии в славный городок Трускавец. Два хмурого вида мужика, которых Семен отрекомендовал, как Степана и Михайло, сноровисто побросали нас и наши вещи в видавший виды уазик, и лихо вырулили на горную дорогу. Хотя, сказать, что это была дорога, не совсем верно. Это называлось дорогой, но, по сути, ею не было. Это была пыточная полоса, на которой наши провожатые попытались вытряхнуть из нас все, что в нас еще оставалось. Ну почему, дороги к пещерам все такие плохие? Разве трудно оборудовать к каждой пещере по аккуратненькой дорожке? Впрочем, быть может, это сделано специально для того, чтобы подготовить славных спелеологов к предстоящим трудностям. Или отбить охоту преодолевать дальнейшие трудности. Это уж кому как повезет. Это убийство продолжалось на протяжении пяти часов. Причем, каждый раз, когда я спрашивал: — «Ну что, еще далеко?», следовал неизменный ответ: — «Та ни, це отуточкы, поряд!». Что означало типа — нет недалеко, где-то здесь, рядом. Из чего я сделал вывод, что мы мотаемся вокруг этой самой пещеры, но вот уже пятый час не можем ее найти. На мой разумный совет, вернуться в Трускавец и продолжить поиски на следующий день с утра, Сема только зашипел.
— Ось, прыихалы! — наконец торжественно объявил Степан.
Я выкарабкался из-под свалившихся на меня вещей и обозрел окрестности, через запыленные стекла задней двери. Запыленный вид не впечатлял. Но, за неимением лучшего, пришлось смириться и с этим.
Избавленный от пыльного стекла, вид не стал намного лучше. Вряд ли можно было предположить, что внутри представшего перед моими глазами жилища, кто-то удосужился сделать евроремонт. Естественно, что все удобства находятся во дворе. Причем сам двор и, соответственно, удобства, предстоит определить мне самому, что будет весьма затруднительно, в виду большого количества кустарника самого негостеприимного вида, разросшегося вокруг этого убожества, под названием домик.
Я посмотрел на Семена, надеясь, что это просто неудачная шутка. Напрасно. Семен с самым деловым видом навьючивал на себя свою поклажу. Я уныло ухватил свой станковый за лямки и, вспоминая по пути весь свой запас идиоматических выражений, и пополняя его походу дела новыми, потащился вслед за Семой к жилищу Робинзона Крузо (карпатский вариант).
Глава 2
Халупка была надежно закрыта на… колышек. Это меня умилило. Рациональное решение проблемы открытых дверей: скоба в двери, скоба в наличнике и деревянная палочка, и за наши вещи можно быть спокойным.
— Нам что, при выходе из дома, придется каждый раз таскать свое барахло на себе? — раздраженно поинтересовался я у Семы.