А чем еще защитить свою честь бедной женщине? Правильно, всем, что подвернется под руку. Вот Матрене и подвернулся верхний венец из недостроенной бани. Даже в самых смелых мечтах я не мог вообразить, что может сделать небольшое бревно в умелых руках!
Едрена-Матрена разила врага направо и налево. Однако и ратники что-то да стоили и быстро смекнули, что приближаться к ней на расстояние вытянутой руки с бревном, небезопасно, и потому потянулись к притороченным к седлам лукам.
Увидев это, все мы бросились на помощь, кто со всех ног, а кто и со всех лап. Точнее, не все, Селистену, несмотря на все ее протесты, я оставил в тереме под присмотром Шарика, также несмотря и на его протесты.
Однако, когда я и братья, торопясь и отталкивая друг друга, высыпали во двор, стало ясно, что наши опасения оказались беспочвенны. Матрена, оценив приготовления ратников, тоже сменила тактику и начала использовать бревнышки уже не как зубодробительное, а как метательное оружие. Судя по ее выверенным и точным броскам, она, несомненно, была чемпионом по городкам. Ни одного бревна не ушло в «молоко». И почему это женщин не берут в княжескую дружину? С моей точки зрения, это большая ошибка.
Конечно, нижние венцы полуразобранной баньки оказались потолще — Матрене пришлось изменить технику бросков и использовать обе руки. Вот такой новый вид спорта… В результате еще совсем недавно весьма грозный отряд представил собой довольно жалкое зрелище. Уцелевшие ратники справедливо рассудили, что лучше быть осторожным, но живым, чем смелым и покалеченным, дали шпоры лошадям и бросились наутек.
Матрена, легонько отбросив от себя очередную биту, смахнула пот со лба и подошла к своим оцепеневшим соратникам, то есть к нам.
— Ну молодежь пошла, ну наглецы! Только я на полочке расположилась да парку поддала, а он тут как тут, в щелочку подглядывать. Первого я ласково и осторожно выкинула вон. Глядь, а вместо него еще двое лезут. Я, конечно, женщина смирная, спокойная, но такого стерпеть не могла, окропила их кипяточком.
Решила выйти посмотреть, кто это у нас такой умный завелся. Выбралась и глазам своим не поверила: вокруг этих извращенцев — не счесть. Ну я их и научила галантному обращению с женщинами.
Честно говоря, я даже не знал, плакать мне или смеяться, но поразмыслить над этой проблемой я не успел. Опять раздался топот множества копыт, и во двор ворвались еще пять десятков ратников. На этот раз Демьян красовался во главе своей шайки.
К своей радости, я заметил, что это была не дружина Бодуна, а какой-то наемный сброд. А вот это как раз очень даже хорошо, можно не щадить врага. Всё-таки дружинников князя было жалко, они честные служаки и не виноваты, что родились мужчинами и попали под влияние чар Сантаны.
Не скрою, предстоящей потасовки я несколько опасался. Нет, в себе-то я был уверен, как ни крути, один колдун сможет нейтрализовать не один десяток нападающих, а вот в Золотухе нет. Оставалось надеяться, что, когда запахнет жареным, она сдаст свои позиции и позволит разобраться с ними по-даромировски. Главное, чтобы это случилось не слишком поздно.
Нападающие выстроились в ряд напротив нас. Как и следовало ожидать, вперед выехал Демьян. Ну что ж, а вот этой встрече я очень даже рад. Думаю, что на этот раз живым он от меня не уйдет.
— Ну вот вы и попались! — как-то очень банально начал он разговор.
Вообще-то в моих планах было показать всё мое остроумие в недолгом, но выразительном общении с заклятым врагом. Нет, я не собирался тянуть время, просто соскучился по хорошей заварушке, да и моим лохматым летописцам, наверняка притаившимся где-нибудь неподалеку, надо дать немного пищи для их эпохального произведения. Поэтому я в уме заготовил яркую фразу для потомков, наиболее полно раскрывающую мой героизм и коварство нападающих. Но вместо этого, и даже не своим голосом, я проговорил:
— Что вам от нас надо? Почему вы нас преследуете? — О боги, да что это со мной? Я же совсем не то хотел сказать!
— Что нам от вас надо? — переспросил озадаченный Демьян. — Да вроде ничего особенного, в общем, убить вас.
Конечно, я могу понять его, есть от чего задуматься. Он-то рассчитывал на классического Даромира. Пару фразок с переходом на личности, туда-сюда — и бой не на жизнь, а на смерть. Честно говоря, именно так я и собирался поступить, если бы не мое хрупкое душевное равновесие.
Люди Демьяна, несказанно удивленные говорящей собакой, также попритихли. И тут меня понесло. Золотуха, из-за блохастой терапии долго сидящая в загоне моей души, вырвалась наружу и решила взять реванш за всё свое молчание.
— Вы не имеете права. Единственный человек, который мог бы приговорить нас к смертной казни, — это князь Бодун, и то только после суда.
Еще более озадаченный Демьян почесал затылок и уже не столь уверенным тоном продолжил:
— Нет, имею! У меня личное распоряжение княгини.
— В отсутствие князя подобные распоряжения может отдавать только наследник престола или премьер-боярин. У вас имеется их распоряжение?
— Нет, — понурился Демьян.
— А коли так, то извольте покинуть частную собственность премьер-боярина Антипа.