— Какая прелесть! — наконец подал голос Феликлист, который, как оказалось, всё это время внимательно следил за происходящим. — Дарюша, ты просто чудо!
Ответить сам я не мог, ратники и впрямь заинтересованно поглядывали на нашу компанию, но этого и не понадобилось. За меня тут же вступилась моя ненаглядная. Это она со мной может лаяться как кошка с собакой, а попробует кто на меня катить бочку со стороны, мигом превращается в моего самого надежного и рьяного защитника.
— Не называй его Дарюшей! — отрезала рыжая. — Во-первых, он сейчас Золотуха, а во-вторых, только я могу его так называть.
— Хорошо, хорошо, — неохотно согласился Феликлист, — не буду. Хотя ты, Селистенка, вредина и жадина.
— Это почему же? — удивилась боярышня.
— Такого парня отхватила, а мне даже его ласково назвать не даешь!
— Знаешь, я ведь не посмотрю, что ты наследник престола, возьму и…
— Да знаю, знаю, — прервал солнечную Феликлист. — Всё о тебе знаю: и что можешь сделать, и чем можешь ударить. Кстати, я не нанимался за тобой таскать эту палку!
И он протянул Селистене мой колдовской посох. Оказывается, это он так мою колдовскую гордость назвал.
— Ты не за мной таскаешь, а за Дарюшей!
— Нет, за тобой! — не отступился князь. — Наш Дарюша сейчас не может носить эту корягу.
О боги.
— Он не наш, а мой! — прошипела Селистена и сжала кулачки.
Всё, пожалуй, пора вмешаться, несмотря на мою полную занятость. Еще немного, и она отметелит наследника престола в его собственном дворце.
— Солнышко, успокойся! Я твой, и только твой.
— Конечно, мой! — тут же отозвалась Селистена.
— Еще чуть-чуть, и ты бы его уделала. Так не годится, надо держать себя в руках. (Видали какая рассудительность!)
— А чего он?
— Вот и чудненько, — подхватил я, — он ничего, и ты тоже. Тебя я люблю, а он просто наш союзник.
— Ладно, но если что, ты меня знаешь, — предупредила моя невеста и перешла на обычную речь:
— Эй, давай сюда посох.
Феликлист, несколько удивленный таким поворотом разговора, быстро отдал его Селистене.
Между тем, пока длилась эта перепалка, я продолжал исполнять материнский долг Золотухи. И удивительное дело, этот процесс меня просто очаровал. Неожиданно на меня нахлынула такая гамма чувств, о существовании которых я и не подозревал. Материнство, новая жизнь, дети… Не каждый мужчина может похвастаться, что он испытал такое. Вон лежит в сторонке Шарик, настоящий отец этих малышей, и даже не представляет, какое это счастье.
Под конец, когда сытые щенята лохматыми шариками отваливались от моих боков, мне в голову пришла прекрасная мысль.
— Селистена, а мы возьмем этих крошек с собой? — спросил я и сам подивился этому вопросу. И на кой, спрашивается, нам в тереме эта орава? Хотя, с другой стороны, весело будет наблюдать, как эти кутята подрастут и будут гонять Барсика по этажам.
— Ты что, серьезно?
— Конечно! Как же это детей с матерью разлучать.
— Только через мой труп, — отрезала боярышня.
— Селистена! — взмолился я.
— Нет! Да ты сам посуди, нам нужна мобильность, мы в любой момент можем отправиться прочь из города, так не потащим же мы их с собой?
— Они умрут с голоду!
— Не умрут, они уже подросли и вполне могут пить молоко из плошек. Это они сейчас так, больше по привычке. Не бойся, я договорюсь с Феликлистом.
— Ты же позаботишься о щенках?
Вопрос был задан таким тоном, что ответить отрицательно мог только самоубийца. К счастью, Феликлист таковым не являлся и мгновенно согласился.
К счастью, Феликлист таковым не являлся и мгновенно согласился. На том и разошлись, мы отправились домой, а наследник престола принял на себя заботу о потомстве Шарика и Золотухи.
— Слушай, что это на тебя сегодня нашло? — поинтересовалась Селистена, как только мы простились с Феликлистом и оказались за оградой дворца. Народу в сей поздний час было мало, и мы могли говорить спокойно.
— В каком смысле?
— Демьяна не покусал, стражу тоже не тронул, а уж про историю со щенками вообще промолчу… Таким тебя я еще не видела.
— Сам не знаю, — честно признался я и пожал плечами. — Жалко вдруг их стало.
— Что?! — не поверила своим ушам боярышня. — Жалко?!
— Ну да.
— Это что-то новенькое, — протянула рыжая и с нескрываемым интересом уставилась на меня. — Вот это здорово, может, ты еще скажешь, что и Сантану тебе жалко и что отказываешься от мести?
— Ну не до такой же степени, — протянул я. — Мстить я конечно же буду, но в чем-то ты права, Сантану мне действительно жалко. Представляешь, как несчастна женщина, которая может нравиться окружающим ее мужчинам только при помощи сильнейшего колдовства?
У моей благоверной даже рот открылся. Хотя что говорить про нее, я сам обалдел от моей новой жизненной позиции. И самое интересное то, что говорил я истинную правду и ничуть не лукавил.
— Дарюша, а как ты себя чувствуешь? — испуганно спросила Селистена и, не дожидаясь, пока я отвечу, потрогала мой нос.
Я, конечно, был категорически против такого фамильярного обращения со мной, но спорить с мелкой было без толку.
— Нос нормальный, холодный и мокрый, — озадаченно отметила моя невеста, произведя первичный медицинский осмотр.