Собака снова человек!

Ну и ну, я даже немного оцепенел.

Ну и ну, я даже немного оцепенел. Не каждый день, знаете ли, посещаешь питейное заведение имени меня, заказываешь блюдо имени меня же и запиваешь медовухой, опять-таки названной в мою честь. Хорошо еще я попался, а то окажись на моем месте какой-нибудь излишне скромный хлюпик — и окочурился бы от такого набора.

Ну да ладно, я, слава богам, скромностью не страдаю. Да разве мне жалко, если люди будут вкусно и обильно питаться, вспоминая славного парня Даромира? Ответ отрицательный — не жалко.

— Надеюсь, хуже твоя стряпня за это время не стала?

В ответ Матрена только повертела пальцем у виска:

— Сам, наверное, понял, какую глупость сморозил.

— Понял, — признался я.

— Ну раз понял, прощаю, — смилостивилась надо мной хозяюшка и вышла из кабинета.

Через несколько минут на столе оказалась холодная копченая телятина, головка сыра, соленья и хлеб. Судя по всему, это и есть «Даромиров перекус». Что ж, на разминку потянет. Фрол торопливо разлил по ковшам первую порцию медовухи, и два брата горящим глазом уставились на меня. Одичавший в глухих лесах, я вначале даже не понял, что они от меня хотят, но потом, глядя на нетерпеливое покачивание посуды, догадался. Конечно же тоста! Вообще-то тосты я говорить умею и очень даже люблю, но сейчас, глядя, как пенится и играет медовуха в ковше, мне почему-то захотелось быть кратким:

— За встречу!

Оказалось, что братья тоже не были сторонниками длинных разговоров. Их реакция была лаконичная:

— Ура!

Три посудины звякнули над столом, и богатырская доза пенного меда полилась в наши чресла. Божественное наслаждение — после трудного дня пропустить по чарочке с приятелями в уютном местечке. Но усугублять, конечно, не надо, я как-никак новую жизнь начал. Вот по второй пропустим, и я пойду.

— За дружбу! — подхватил эстафету Федор.

— Ура, — дружно ответили мы, и очередная порция медового наслаждения потекла по пищеводу.

Закусив небольшим кусочком телятинки, я решительно встал со скамьи:

— Всё, ребята, я пошел.

— Куда пошел?

— Как этот пошел?

— А поговорить?

— Мы же столько времени не виделись!

— Мы и сами засиживаться не собираемся, завтра же на службу!

— Не разбивай компанию, вместе пришли, вместе уйдем.

От трескотни ратников у меня даже голова загудела.

— Да не могу я сегодня! — попытался сопротивляться я.

— Ладно, не хочешь — не пей, но посидеть-то ты с нами можешь? — резонно заявил Фрол.

Аргументов против такого предложения я найти не смог, ведь никакого криминала тут нет. Пить я больше не буду, а посидеть — посижу. Приняв такое важное решение, я поставил в угол свой посох и поудобнее уселся в кресле.

— Молодец! — похвалили меня братья, и Фрол тут же наполнил посуду.

— Я не буду больше, — предупредил я.

— Ты не пей, просто пусть будет налито, — пояснил Федор.

Тут в дверях появилась первая партия «Подвига Даромира». С огромного подноса на стол перекочевала селедочка, присыпанная зеленым лучком, ароматная ветчина, грибочки, огурчики и гора жареных куриных крылышек. Именно за них и принялись первым делом братья. Я хотел было последовать их примеру, но, к своему дикому ужасу, обнаружил, что не хочу есть.

От такого открытия я даже тихонечко застонал. Да меня же Кузьминична накормила от пуза. Какая катастрофа — быть в трактире у Матрены и не иметь сил попробовать ее замечательной стряпни!

Ратники, не стесненные подобными моими обстоятельствами, лихо расправлялись с крылышками, не забывая при этом по очереди рассказывать городские новости. Новостей оказалось немного, точнее, всего одна — новая княгиня Сантана. Как ни странно, даже ночное происшествие не удостоилось такого обсуждения, как красота данной дамы. Ратники вели себя так, словно целыми днями только и делают, что шинкуют серебряными кинжалами всевозможную нечисть. Напротив, рассказ про Сантану был ярок и выразителен.

— Старик, ты бы видел эту женщину! Сказать, что она красива, — значит обидеть ее. Нет, она не красива, она божественна!

— А фигура? Чудо, а не фигура!

— А ноги? Да таких ног больше на всём свете не сыщешь!

— А бюст? Да такие формы надо перевести в разряд народного достояния!

— А…

— Хватит! — поспешил я остановить братьев, пока они не продвинулись слишком уж далеко, как-никак княгиня.

Ратники продолжали рассыпать комплименты правительнице Кипеж-града, но слушать это было уже неинтересно. Судя по восторгам братьев, боги красотой ее действительно не обидели. Но меня-то этим не удивишь, я, пока с моей Селистенкой не познакомился, столько красоток повидал, что этим охламонам и не снилось. Меня вообще удивить трудно. Ладно, напрошусь завтра с Антипом на какой-нибудь прием во дворце (вечно они там что-то или кого-то принимают) и составлю свое собственное мнение об этой дамочке.

Она, кстати, может оказаться, причастна к нападению на мою рыжую прелесть, а при таком раскладе от моего праведного гнева ее не спасет ни княжеское звание, ни красота.

— За княгиню! — провозгласил новый тост Федор.

— Ура, — тут же философски изрек Фрол, и братья гулко чокнулись ковшами.

Ох уж мне эти самые ковшики… Как стучат, проклятые. А между прочим, медовуха совсем даже не вкусная и уж тем более не полезная, и я себя веду так, что моя ненаглядная Селистена могла бы мною гордиться. Ну почему у братьев такие блаженные физиономии?!

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118