Ошарашенная Едрена-Матрена тут же зажала нос рукой и в этой самой позе в бессильной ярости смотрела, как сотни капелек неумолимо поползли навстречу друг другу, и уже спустя минуту в том же самом месте, с тем же брезгливым выражением лица, появились водяные.
— Тысячу раз пра-а-вы наши предки, что прекра-а-тили всяческое обще-э-ние с этой отста-а-лой расой, несравненный Лабос.
— И вы, как всегда, пра-а-вы, великоле-э-пный Ритос. Как они бы-ыли дикаря-а-ми, так и оста-а-лись.
Конечно, услышав такое, Матрена поудобнее перехватила весло и опять бросилась в атаку. Но на этот раз мы оказались наготове. Зажимая нос и стараясь задерживать дыхание, наперехват пошла вся оставшаяся команда. К нам даже присоединилась проснувшаяся Селистена. Коллективными усилиями нам удалось удержать нашего шкипера от необдуманного поступка.
— Матрешенька, ты только не волнуйся, — уговаривал я разъяренную хозяйку трактира. — Я тебя прекрасно понимаю, но подобными методами с донными бороться невозможно, нам же хуже будет.
— Чтобы какие-то твари на моей же ладье посмели…
— Извини, конечно, но ладья ворованная, — поправил я несколько увлекшуюся Матрену.
— Не ворованная, а позаимствованная, — не осталась в долгу женшина-гора.
— А еще все лю-у-ди воры и пьяницы, — опять раздался противный голосок кого-то из водяных.
— В са-а-мую точку, уважа-а-емый, абсолютно все. — На этот раз нервы не выдержали у меня, и именно я бросился поквитаться за такое оскорбление рода человеческого от каких-то болотных жаб. К счастью, общими усилиями остановили и меня.
Наконец, немного успокоившись, мы бросили якорь и собрались на короткое совещание. Тут я поведал окружающим всё, что знал о донных водяных, а Тинки и Винки, со своей стороны, как могли, дополнили мой рассказ.
— По большому счету, они безобидные, — хлопая ресницами, пролепетал один из луговых спиногрызов.
— Да-да, сами убивать никого не будут, не та у них сущность.
— Погодите-погодите, — нахмурилась Селистена. — Значит, сами не будут, а попросят кого-то другого?
— Не исключено, прекрасная Селистена, — промурлыкал Тинки. — Хотя и маловероятно.
— Хотя-а с друго-ой стороны, уважа-а-емый Бульбулис, всяческа-а-я нечисть ненамно-ого лучше людей, — как бы не замечая нашего разговора, заметила одна из вонючек.
— Да, конечно-о, глубокоуважа-а-емый Брызгалис, все они одина-а-ковы.
Что тут поделаешь, мы просто поскрипели от бессилия зубами и продолжили разговор.
— Так и что нам делать? — не выдержал Фрол.
— Как сделать так, чтобы они от нас отстали? — поддержал брата Федор.
— Никак, — отозвался я, и со мной немедленно согласились луговые, — пока они сами не захотят, от нас не отстанут.
— Их надо просто не замечать, — со вздохом заметил Тинки.
— Но внимательно за ними следить, — добавил Винки.
— Их надо просто не замечать, — со вздохом заметил Тинки.
— Но внимательно за ними следить, — добавил Винки.
Против такого варианта развития событий активно возражала обиженная в лучших своих чувствах Едрена-Матрена, но и она была вынуждена согласиться с нашим предложением. Однако гнев всё еще продолжал клокотать в огромной груди, и крайними на этот раз оказались братья.
Матрена напоследок бросила полный презрения взгляд в сторону шушукающихся донных водяных и опустила свои очи на заляпанную тиной и илом палубу.
— Слушай мою команду! — взревела женщина-гора таким голосом, что в небольшом лесочке на берегу поднялась стайка птиц. — Поднять якорь, приступить к уборке!
Услышав ее команду, я постарался ретироваться подальше. Перспектива поучаствовать в этом предприятии мне как-то не улыбалась. К тому же для этого у меня отсутствуют необходимые части тела. Моему примеру тут же последовала боярышня, Шарик и парочка спиногрызов.
Ну а братьям ничего не оставалось, как тяжко вздохнуть и обреченно приступить к выполнению поставленной задачи.
Пока Фрол с Федором приводили палубу в порядок, над ними неустанно потешались Лабос и Ритос. Мне стало обидно. Вот есть же на свете противные экземпляры. Сами ровно ничего из себя не представляют, но тем не менее твердо уверены в своей исключительности. Хотя тут, может, они и правы, они и вправду исключительно мерзкие создания.
Так и потекла наша жизнь, с незваными гостями. Как и было условлено, мы старались не обращать никакого внимания на зарвавшуюся парочку, хотя подчас это было крайне тяжело.
Ничего особенного на этот день в моих планах намечено не было. Провести очередную разъяснительную беседу с Шариком, уделить время Тинки и Винки, дабы уточнить некоторые детали моих похождений, а после развалиться где-нибудь на корме вместе с Селистеной, чтобы она могла дать волю своим чувствам и почесать мне живот. Конечно, будучи человеком, я бы нашел занятие поинтересней, но сейчас приходилось довольствоваться этими маленькими собачьими радостями.
Вот как раз в тот момент, когда нежные руки Селистены сделали свое дело и я начал тихо урчать от получаемого удовольствия, сквозь надвигающийся сон я услышал неторопливый голос донных водяных:
— Что-то ста-а-ло скучно.
— Да, пожалу-уй.
— А не развле-эчься ли нам?
— Да, пожалу-уй.