Селистена, пристыженная отпрыском князя, смутилась, покраснела и еле слышно проговорила:
— Извини, сама не знаю, что на меня нашло.
Уф… вроде пока пронесло. Ну и чудненько, Селистена у меня, конечно, буйная, но отходчивая.
— Так вы мне расскажете, что с вами случилось? — кардинально сменила тему боярышня.
— Охотно, — встрепенулся Антип и вкратце обрисовал сложившуюся ситуацию.
Сделал он это достаточно подробно, исключив разве что некоторые пикантные моменты из своего повествования. Как только он закончил, последовал резонный вопрос Селистены:
— Ну и что вы собираетесь делать?
— Твой папа собирается на плаху, — не смог сдержаться я.
— Ага, а твой жених собирается разгромить весь город и пасть смертью храбрых в неравном бою! — не остался в долгу Антип.
— Ага, а твой жених собирается разгромить весь город и пасть смертью храбрых в неравном бою! — не остался в долгу Антип.
— Вы это что, серьезно? — не поверила своим ушам Селистена. — Лично я против того, чтобы вы погибали.
— А я против того, чтобы вы разнесли город! — вставил свое веское слово Феликлист. — Как наследник князя, я вам запрещаю!
— Да ладно, ладно, — примирительно заметил я. — Не буду я в городе ничего взрывать. Мне и самому Кипеж-град жалко.
— И расставаться с головой я пока еще не намерен, — заметил Антип.
Далее, уже без ехидства и подколок, мы с Антипом по очереди рассказали, что надумали за это время.
— Значит, насколько я поняла, — опять взяла бразды правления в свои руки Селистена, — ты, батюшка, хочешь остаться в темнице, чтобы по прибытии Бодуна попытаться встретиться с ним в этой камере и тем самым открыть ему глаза на происходящее в городе.
— Да, — хмуро кивнул премьер-боярин.
— А ты, Даромир, хочешь выбраться на свободу и уже там, восстановив свою колдовскую силу, попытаешься устранить Сантану физически.
— Именно, — подтвердил я и плотоядно улыбнулся, живо представив, что я с ней сделаю.
— И никто из вас друг друга не одобряет? — уточнила Селистена.
В ответ мы оба решительно кивнули.
— Так в чем, собственно, проблема? Даромир идет на волю и оттуда пытается свергнуть Сантану, а Антип сидит в темнице и спокойненько дожидается прибытия Бодуна. Кстати, когда он вернется?
— Через месяц вроде, — сообщил странно задумчивый Феликлист.
— Ну и отлично! Без князя они не решатся казнить премьер-боярина. А Даромир со своими способностями на воле многое сможет сделать. Ну как мой план? — закончила Селистена и победным взглядом пробежалась по всем нам.
— Не очень, дорогуша, — со вздохом и на всякий случай отойдя подальше, высказался Феликлист.
— Это почему это?! — оторопела Селистена и сделала шаг в сторону княжича.
— А ты царапаться не будешь? — спросил уже наученный горьким опытом князек.
— Не буду, говори, — после недолгого раздумья успокоила Селистена.
— Если Даромир сбежит из темницы, то этим самым он подтвердит свою вину. Да и доказать невиновность Антипа будет значительно сложнее.
Услышав такое, премьер-боярин бросил на меня победный взгляд. Однако Феликлист продолжил:
— Но и оставаться Даромиру в темнице без колдовской силы было бы глупо. На воле он смог бы принести значительно больше пользы, даже не вступая в прямое противостояние с Сантаной.
Теперь настала моя очередь победно смотреть на Антипа.
— Так что делать-то? — первой не выдержала Селистена. — Бежать или оставаться?
— Пусть Даромир бежит, но всё-таки останется, — радостно сморозил полную глупость Феликлист.
— Сам-то ты понял, что сказал? — осторожно поинтересовалась боярышня.
— Конечно, понял! — не сдавался князек. — Ему надо бежать, но так, чтобы все считали, что он всё еще здесь сидит.
— Знаешь, я, пожалуй, возьму свое обещание не царапаться назад, — философски бросила Селистена и сделала шаг вперед.
— Только без рук! — крикнул Феликлист и почему-то спрятался за моей спиной.
Уже из своего укрытия он спросил у меня: — Как ты мог влюбиться в эту злюку?
— Не знаю, — честно признался я.
— И не сметь прятаться за Даромиром! — взвилась моя мелкая и попыталась выскрести Феликлиста из-за моей широкой спины.
В связи с тем что князек категорически отказался покинуть свое убежище, а даже наоборот, вцепился в меня мертвой хваткой, в камере тотчас образовалась куча-мала. Кто-то умудрился наступить на мирно лежащего в уголке Шарика. Верный пес, несмотря на всю его любовь к роду человеческому, был решительно против такого отношения к себе, о чем тут же поведал окружающим мощным рыком.
Все мы, словно по команде, замолчали и уставились на Шарика — тот даже смутился и прижал уши.
— Как это ты сказал? — первая опомнилась Селистена. — Чтобы он бежал, а все думали, что он остался в темнице?
— Да, — подтвердил Феликлист, с явной неохотой отцепляясь от меня.
А почему это моя благоверная переводит свой лучистый взгляд с меня на Шарика и наоборот? Странно… И вдруг меня посетили смутные сомнения. А спустя мгновение и верный пес стал проявлять признаки беспокойства.
— Дорогая, ты же не думаешь, что я…
— А почему бы и нет? — пожала плечами мелкая. — Тебе не привыкать.
На этот раз напомнила о себе Золотуха. Рыжая псина поднялась с пола, встала между мной и Шариком и предупредительно зарычала.