Гафур шел сразу за Ра-тоном. За спиной сопело четверо вооруженных, не спускающих с него глаз, воинов. Люди рискнули, пустили его в поселение, но не собирались оставлять без присмотра. Вполне разумная предосторожность. Хотя, если что будет не так — они его не остановят.
На чужака глазела вся деревня. В особенности дети. Однако никто не кричал, не показывал пальцем, не бежал следом. Смотрели молча. И так же молча провожали взглядами. Этот народ был совсем иным, чем люди юга. Закаленный холодом. И все же сдисец чувствовал страх, заполнивший поселение, словно кто-то злой и жестокий пробежался по Ранге с полным котелком ужаса и расплескал все содержимое на землю. От незримого присутствия Пожирательницы Жизни ломило кости и сжимало виски. А еще в воздухе витал странный запах, столь неуловимый и незнакомый, что колдун никак не мог понять, что это такое.
А еще в воздухе витал странный запах, столь неуловимый и незнакомый, что колдун никак не мог понять, что это такое.
Гафур обратил внимание на группу разрушенных хижин на западе, совсем недалеко от сосновых холмов. Создавалось впечатление, что какой-то великан развалил их одним ударом, а затем, не удовлетворившись этим, проломил частокол, вырвав из земли массивные еловые бревна. Ра-тон заметил, куда смотрит некромант, и пробурчал проклятие.
— Это лишь хвост ледяного червя.
Действительно, или ураган погулял не только на окраинах, но и в центре деревни. Два больших общинных дома оказались раздавлены в лепешку.
— Я хочу осмотреться.
— Позже, колдун. Сейчас нас ждет старейшина.
— Говорят, у вас их несколько.
— А остался один, — помрачнел Ра-тон. — Остальные находились там.
Он кивнул в сторону ближайшей развороченной избы.
Всю оставшуюся дорогу они провели в молчании. Наконец, северянин остановился у одного из домов и, буркнув: «Жди здесь», — вошел внутрь. Спустя какое-то время рыжеволосый гигант под руку вывел из темной избы полуслепого старика. Несмотря на возраст, старейшина все еще был крепок, и Гафур не сомневался, что его мозолистые руки когда-то вполне могли гнуть подковы.
— Я На-гор, сын За-рона, гость. Какая нужда заставила тебя прийти в нашу деревню?
— Ты знаешь, кто я такой? — колдун не любил быть вежливым.
— Да, я слышал о таких, — старейшина не обиделся на грубость. — Но никогда еще люди из Сдиса не приходили в Льдистые земли. Не говоря уже о тех, кто выбрал белое и поклонение Пр о клятым. [20] Твой путь был долог и труден. Не просто пройти через земли Империи. Ты что-то ищешь?
— Путешествую, — пожал плечами некромант. — Смотрю мир.
— Тот, чей посох увенчан семью позвонками может себе это позволить, — закашлял старик. — Никогда не думал, что буду рад Белому.
— Никто из нас не знает, чему будет рад в тот или иной момент.
— Мудрые слова, — кивнул На-гор. — А еще люди никогда не знают, когда их настигнет зло. Зайдем в дом. Ты, должно быть, голоден, гость.
Внутри жилища пахло старыми шкурами, свежими грибами и сосновой смолой. На земляной пол были набросаны медвежьи шубы, в глиняном очаге полыхало пламя. Здесь оказалось жарко, словно в Великой пустыне, но Гафур этого не замечал. Он родился среди песков, где у прибывших из-за моря чужестранцев от полуденного солнца вскипает кровь.
Сдисцу предложили жареную лосятину и копченого лосося, мелкие сладковатые корнеплоды, кедровые орехи в меду и густое пиво. Некромант утолял голод, Ра-тон и На-гор молчали. Первый к еде не притрагивался, второй — пил напиток из душистых трав, который ему заварила молодая женщина. То ли внучка, то ли еще кто.
— Я готов тебя выслушать, старик, — сказал колдун, покончив с пищей.
Старейшина кивнул, крякнул и вытер усы. Поставив грубую глиняную кружку на невысокий дубовый стол, задумался. Затем неожиданно спросил:
— Что ты чувствуешь, идущий за Бездной?
— Смерть и страх.
— Да. Много смерти. И еще больше страха. Дети Ирбиса не боятся холодную деву. Нет. Другое тяготит нас. Тот, кто приходит — пожирает души. Ни один из погибших не достиг ледяных чертогов Уга.
Ни один из погибших не достиг ледяных чертогов Уга.
— Когда это началось?
— Восемь дней назад. Тогда впервые пришел возвратившийся.
— Возвратившийся?
Такого названия Гафур не слышал. Возвратившийся мог быть кем угодно — от обычного неупокоенного или какой-нибудь разновидности местного гуля и заканчивая верховными аль-гастами. Связываться с последними совершенно не хотелось.
— Да. В жарких песках Сдиса таких не бывает. У него есть и другое имя, — старейшина испытующе посмотрел на бритоголового. — Возможно, его ты слышал. Хелблар.
Глаза колдуна нехорошо блеснули. Теперь он бы очень хотел, чтобы это оказались всего лишь аль-гасты. Твари сильные, свирепые, но куда менее опасные, чем то, что пришло в деревню.
— Также его называют драугром. Я слышал о таких существах. Продолжай.
— Он приходит каждую вторую ночь, убивает людей и скот. От него нельзя спрятаться, и никто из Сынов Ирбиса не знает, кто станет следующим.
— Вы пытались с ним справиться?
— Дети Ирбиса воины. Лучшие в Империи. Сдис должен помнить, кто охраняет Врата Шести Башен, [21] — голос старика стал жестким. — Конечно, пытались. Все, кто осмелился выйти в ночь — мертвы. Тех, кто искал его логово, больше не видели. Хелблар не страшится оружия. Его нельзя победить сталью. Только магией.