..сверкнуло, и Винсент Сартели отшатнулся от окна, через которое наблюдал за подступающей грозой.
— Мать твою! Вот это да! — выругался он, глядя, как люди на улицах Нью-Хоуп испуганно разбегаются по домам. — Ничего себе! Неужели на наш грешный городок вновь снизойдет дождь? Пресвятая дева Мария!
На улице грохнуло так, что задребезжали стекла, и Сартели пригнулся.
— Тьфу, черт! Всего лишь гром! — Винсент, чего греха таить, подумал, будто кто-то ретивый решил побаловаться с динамитом. — Эх, как стихия разбушевалась!
Он сел в глубокое кресло и раскурил сигару. Затем блаженно откинулся, выпустил изо рта несколько сизых колечек дыма. За прошедшие пятнадцать лет Винсент так и не привык чувствовать себя боссом.
За прошедшие пятнадцать лет Винсент так и не привык чувствовать себя боссом. Он управлял семьей Сартели крепкой и безжалостной рукой, но все же иногда, вот в такие минуты, когда оставался один, не мог поверить в свою удачу. Пятнадцать лет назад ему просто повезло, и после смерти отца — бывшего мистера Сартели — рулетка фортуны указала на Винсента. Тому удалось стать главой семьи, пусть для этого пришлось отправить старших братьев на кладбище. Самый младший, он превратился в одного из самых важных, значительных и опасных людей этой части Обжитых земель. Именно под его каблуком находилась большая часть бизнеса, о котором порядочные граждане говорили только шепотом. Младшему сыну, начинавшему с разбоя на большой дороге, удалось то, что не получилось у других. Благодаря его жестокости и хитрости остальные «семьи» Нью-Хоупа были либо уничтожены, либо полностью обескровлены и не могли сопротивляться. А если вдруг поднимали голову и пытались вновь показать зубы — Винсент вызывал Плакальщика, и все неприятности враз оказывались зарыты где-то далеко-далеко в пустошах.
Вновь вспышка молнии и грохот грома. Стекло покрылось первыми каплями дождя, забарабанившего по крышам домов и неоновой вывеске единственного казино в штате.
Раздался вежливый стук в дверь.
— Войди, — отозвался Винсент и потушил сигару прямо о полированный стол. Он вполне мог себе это позволить.
Дверь открылась, и в кабинет вошел Плакальщик. Ему едва исполнилось сорок пять, он был худощав и совсем не выглядел опасным, однако никто в городе не решался связываться с ним.
— А-а-а! Мой мальчик! — радостно провозгласил Сартели, хотя он был младше Плакальщика на несколько лет. — Входи, входи. Присаживайся.
Гость молча сел в кресло, закинул ногу на ногу и посмотрел в окно. Дождь лил, иногда перемежаясь вспышками молний и грохотом грома.
— В твоих краях дожди большая редкость, не так ли? — проследив за взглядом гостя, произнес Винсент.
Плакальщик привстал и взял из коробки на столе сигару. Дорогую, оставшуюся еще с довоенных запасов. Винсент Сартели ни от кого не терпел фамильярностей, но этому человеку было разрешено то, что никогда не позволялось другим.
— Вы правы, босс.
— У меня для тебя задание. Кнайты вновь решили вернуться в город. А он слишком маленький. Мне станет тесно. Ну, ты понимаешь. Сделай все, что считаешь нужным.
Гость кивнул и как бы невзначай спросил:
— А откуда вам известно, что у нас дожди идут редко?
— А-а-а, — протянул Винсент и улыбнулся, погружаясь в воспоминания. — Было дело. Давно. Я еще не был мистером Сартели. Приходилось заниматься ерундой, выбивать деньги из окрестных городков и деревень. Однажды нас забросило далеко на юго-восток. За Осколок. Нарвались на одну уж очень упрямую деревеньку. Названия не помню. Ну, пришли раз, пришли другой. А они — ни в какую. Не заплатим, говорят. Не от кого нас тут охранять. В бутылку полезли! Один из жителей, молодой да глупый, сорвался. Моего парня шлепнул. Ну, тут и пошла потеха.
Эти слова подтвердил очередной раскат грома.
— Всех там положили. Никто не ушел. Вот время было золотое! Не то, что сейчас. Ну да ладно! — Винсент тряхнул головой. — Дела давно минувших дней, мы о них еще с тобой поговорим за бокалом довоенного виски. А пока меня больше беспокоят ребята Кнайтов. Ступай.
Он отвернулся к окну на какую-то секунду…
Гибкая струна оплела шею Сартели, глубоко врезаясь в кожу.
Тот инстинктивно схватился за нее обоими руками, но тщетно.
— Не дергайся, — произнес Плакальщик, немного ослабляя удавку. — Сиди тихо.
— С ума сошел?! — прохрипел Сартели, тщетно пытаясь вырваться.
— Ты ошибся, Винсент. Не вся деревня. Нас осталось двое, и мы пошли по твоему следу. Джон умер через год, а я продолжил поиски. Пятнадцать лет! Долгих пятнадцать лет мне потребовалось, чтобы найти тебя! Я убивал, я стал почти таким же, как ты! Я уничтожал охотников и бандитов, надеясь, что вот этот, падающий с пулей в голове, и есть человек, убивший мою жену. Я обошел все пустоши, все города, в поисках тех, кто уничтожил мою деревню. Пять лет назад судьба мне улыбнулась, в баре я наткнулся на Мазилу. Ты ведь помнишь Мазилу? Он был с тобой в тот день, пятнадцать лет назад. Но я поторопился и убил его раньше, чем узнал, кто был главарем банды. Я знал, что он работает на семью Сартели, и мне удалось войти в ваш клан. Пять лет я ждал. Подозревал тебя.