— Это ты, нечестивец, нам говорить будешь! — возразил бритый. — А мы будем спрашивать! — Он нагнулся ниже и шепнул Сергею в ухо: — Чего?то я не верю, будто ты инкуб, непохоже! Может, врут?!
— Конечно, врут! — обрадовался Сергей.
— А может, и не врут, — философски заметил бритый. — Сейчас времена смутные, ненадежные, поди, разберись! Но я так думаю, что ежели все инкубы такие, и в ад?то не страшно провалиться, верно? — Он пьяно икнул. И прикрыл рот сизой ладошкой.
— Где не был, там не был, — промямлил Сергей, — врать не буду. По мне, у вас самый настоящий ад и есть!
Бритый замахал на него руками, перекрестился суетно и быстро.
— Не богохульствуй, нечестивец! У нас житуха славная, никто не жалуется. Попробуй только вякни!
— Вот?вот! — согласился Сергей.
Бритый его не понял. Уставился тупо, разинув рот.
А Сергей повернул голову налево… и чуть снова не провалился в забытье. На поросшей плесенью сырой стене крепились две широченные почерневшие от времени доски. А в досках, точнее, во всевозможных пазиках, пазах, дырах, дырочках, в ремешках, зажимчиках, скобочках было понатыкано и развешено столько пыточных орудий всех форм и размеров, что глаза разбегались. Там были иглы, иголочки, иглища, пилы, пилки, крючья, крюки и крючочки, буры, сверла, трезубцы, вилки и вилочки, ножи, ножички — и прямые, и изогнутые, и трехгранные, и зазубренные, и прочая, прочая, прочая. Внизу, под досками, лежали тиски, тисочки, растяжки и такие штуковины, каких Сергей отродясь не видывал. Предназначение их было однозначно.
— Оснащено все у вас тут на совесть, — процедил он.
— Не жалуемся, — с оттенками гордости проговорил бритый. — Нам отказу ни в чем нету!
Из сводчатого потолка торчали крюки. С крюков свешивались цепи. Прямо по курсу, метрах в трех с половиной стоял низкий обшарпанный столик. На нем лежала толстая книга, свиток желтой бумаги, рядом покоилось нечто круглое, с крышечкой, похожее на чернильницу. Да, тут не шутили!
За спиной вдруг что?то скрипнуло, хлопнуло. И из?за кресла вышел еще один в рясе — плотный и нахмуренный. Он лишь еле кивнул — и бритый устремился к столику, вытащил из?за уха перо.
— Упорствует? — поинтересовался хмурый. И закусил черную обветренную губу.
Был он крайне неприятен на вид: черен до Неприличия, волосат, лобаст, носаст, имел сросшиеся мохнатые брови, свисающие лохмами на глаза. Сергей заметил, что ногти у хмурого обгрызены чуть не до корней.
— У нас не поупорствуешь, — пропел бритый и мелко угодливо рассмеялся. Смех был пьяный, дурашливый.
— Цыц! — оборвал его хмурый. И поднял с земли пудовые клещи. У Сергея сердце замерло — такими клещами можно было берцовую кость перекусить.
— Я все скажу! — заявил он. И сам удивился искренности своего голоса. Доселе он не владел подобными интонациями, так горячо и проникновенно на его памяти говорили лишь две комсомолочки?активистки, одна в школе, другая в институте, да и то — говорили лишь на торжественных собраниях.
Хмурый поглядел на него недоверчиво. Потом бросил клещи к камину?жаровне, а сам подошел к столу, взял свиток, развернул его.
— Тут записано, что ты — инкуб! — сказал он глухо.
— Инкуб! — подтвердил Сергей.
Бритый сорвался с колченого табурета, опрометью бросился к двери, зацепился ногой за кркж н грохнулся. Хмурый пнул его в бок. Но ничего не сказал. Осторожно поднявшись на четвереньки и затравленно озираясь, бритый пополз обратно к столу. Голова у него подергивалась словно в тике.
— Дерзость твоя изрядна! — проворчал хмурый. Он, видно, не слишком?то поверил допрашиваемому, демон?инкуб — гроза женщин, на его взгляд, должен был выглядеть несколько иначе. Но опровергать слов подозреваемого не стал.
— На что же ты уповаешь? — вопросил хмурый после долгого молчания. — На своих дружков?бесов? Или может, на самого Вельзевула? Или ты думаешь, что вся ваша нечистая шатая сможет пробраться сюда и вызволить тебя?
Бритый судорожно перелистывал толстенную книгу, сопел, шмыгал носом. Потом вдруг выдал невнятной скороговоркой:
— Нашел! Вот! Чтобы не дать демону?инкубу покинуть тело, в которое он вселился, и чтобы обезвредить его, необходимо в темечко испытуемому вогнать на два вершка большой шип, триж- ды повернуть его там, как изображено на рисунке. А дабы демон?инкуб не вышел из испытуемого через иные отверстия, следует во время процедуры погрузить тело в расплавленное олово и…
— У нас нету олова! — оборвал скороговорку хмурый. — Может, его просто посадить на жаровню?
— Жаровни тоже нет, — вяло ответил бритый.
— Ну, ладно! Будем уповать на провиденье Господне и свой опыт. Тебе не тяжело держать перо, а, бездельник?! Возьми?ка щипцы великомученика Мартина и выдери инкубу пару ноготков для начала!
— Не надо! — заволновался Сергей. — Я на все вопросы отвечу, все выложу! Чего раньше времени ногти рвать?то?! Надо все по порядку!
— Ишь ты, грамотный, — неодобрительно выдавил хмурый.
Бритый справился со своим страхом и растерянно зыркнул на Сергея, тут же вновь опустил глаза. Руки у него все еще дрожали — такими руками только ногти рвать, вместе с пальцами.
— Тут написано, что от тебя забеременело пять порядочных горожанок Гардиза, верно? — спросил хмурый.