-… девяносто один.
— Оглохли, что ли, эй!!!
-… девяносто.
Сергей начал раскачиваться, ритмично переваливаясь с бока на бок, поочередно дергая руками и ногами то слева, то справа. Но он не бросал попыток договориться с мучителями.
— Чего вам надо?! — орал он как резанный. — Ну?! Почему молчите?! Я разумное существо, с Земли! Я — гуманоид!!! Вы слышите, мать вашу, гу?ма?но?ид!!! С гуманоидами так не обращаются! Я вам не муха, чтоб висеть в паутине! Эй!!!
-… восемьдесят два.
— Ну?у, доберусь я до вас! Дождетесь, сволочи!
Сергей раскачивался все сильнее, еще немного и он дотянется до прутьев клетки, вцепится в них руками, ногами, зубами… А что потом? Ну, допустим, вцепится — а что дальше?! Дальше видно будет!
— Я вас в порошок сотру! В щепки разнесу! Гады!!! Подлецы!!! Негодяи!!! Трусы!!!
-… шестьдесят девять.
— Стойте!
— Приготовиться к перебросу субъекта.
— Есть приготовиться к перебросу субъекта… шестьдесят пять.
Какого переброса? Куда?! Зачем?! Сергей перепугался — его уже столько раз перебрасывали, что можно было бы и остановиться, переждать! Что он, один, что ли! В концето концов!
— Задать в агрегат параметры призрачной формы субъекта!
— Есть задать в агрегат параметры призрачной формы субъекта… шестьдесят.
Какой еще такой «призрачной»?! Чокнулись они там, видно! Сдвинулись! А может, субъект — это вовсе и не он, может, речь?то идет о ком?то другом, ведь бывает и так. Сергей принялся вертеть головой — в сияющем пространстве висел он один, никого в этой пустоте не было.
— Запечатлеть в мозгу субъекта его подлинную форму!
— Есть запечатлеть в мозгу субъекта его подлинную форму… пятьдесят три.
Щелкнуло значительно сильнее, чем в первый раз. И перед глазами Сергея на мгновение будто цветной экран вспыхнул. А на экране этом в прозрачных нитях свисающей ниоткуда паутины болтался отвратительный голый паук с человеческой головой — с его собственной головой! Из прозрачного сине?зеленого брюшка, усеянного желтыми и красными пятнами.. торчали тонкие длинные лапки. Голова так же была прозрачна, усеяна жиденькими бледными волосками. Лишь миг длилось наваждение — но оно намертво отпечаталось в памяти Сергея.
— Не?е?ет! — заорал он душераздирающе, словно в припадке безумия. — Я не верю вам! Не?е?е?е?ет!!!
-… сорок два.
— Врете! Врете, гады!!!
-… сорок один.
— Вы сами такие, са?а?ами!!!
-… сорок.
Сергей наконец?то понял, что голосить бесполезно, и смолк. Он устал, он бесконечно устал ото всего. А в голове, от виска к виску, било маятником: «эскадроны?патроны! эскадроны — патроны! Эскадроны — патроны…»
— Запечатлеть сущность субъекта!
— Есть запечатлеть сущность субъекта… тридцать четыре.
Кровавый сгусток трепыхнулся перед глазами, запульсировал, задрожал — так, словно в нем бился кто?то живой… и вдруг разорвался, растекся по чему?то белому и чистому, растекся, чернея по краям, съеживаясь… и пропал. Сергей ударился ребрами о железный прут, его отбросило — и он полетел к другой боковине клетки.
— Нулевая готовность!
— Есть нулевая готовность… двадцать девять.
— Дежурным постам приготовиться! Оператору занять рабочее место!
— Есть занять рабочее место… двадцать пять.
Сергея ударило о прут с другой стороны.
.. двадцать девять.
— Дежурным постам приготовиться! Оператору занять рабочее место!
— Есть занять рабочее место… двадцать пять.
Сергея ударило о прут с другой стороны. Он вцепился руками и ногами в него, на секунду застыл, но сорвался… и снова его повлекло вниз.
— Повторяю! Оператору занять рабочее место!
— Есть занять рабочее место… двадцать один.
Далеко?далеко, за пределами клети появилась точка — черненькая, крохотная, какие иногда появляются в глазах от усталости, с недосыпу или же с перепоя. Сергей проморгался, но точка не пропала, а наоборот, стала увеличиваться в размерах, приближаться. И уже через несколько минут точка эта выросла в целую площадку. Л на площадке… Сергей вздрогнул. На площадке стоял четырехпалый карлик?уродец с трясущимся желеобразным месивом вместо лица. Ноги его были вывернуты и раскорячены до предела, казалось, он упирается ими, вздымая немыслимую тяжесть… но никакой тяжести в его длинных корявых лапах не было.
-… семнадцать.
Сергей обезумел от страха. Его бросило сначала в жар, а потом в холод. По коже пробежали мурашки.
— Не?е?ет!!! — заорал он. — Вы не имеете права?а?а!!!
Перед карликом на высокой стальной подставке?штативе покачивалась широкая телескопическая труба — один конец ее чернел пустотой, из другого торчали две черные дуги, напоминающие гашетки. Карлик тяжело дышал, грудь его мерно вздымалась и опадала, по уродливому телу волнами пробегала дрожь. Карлик облизывался огромным сиреневым языком и ронял на черное покрытие площадки пенистую слюну.
— Оператору приготовиться!
— Есть приготовиться… одиннадцать.
Сергея сильно шмякнуло о прут. Но он не оплошал, вцепился в него всеми своими хилыми паучьими конечностями, застыл. А потом, напрягаясь, потея, оскальзываясь, пополз вверх. Он задирал голову, смотрел в сияющую высоту, но конца прута не видел. И все равно ползти надо, надо, чтобы ни происходило! Он не собирался играть роль безропотной живой мишени.