Посему не было ничего удивительного в том, что я имела на руках… вернее, на голографическом дисплее компьютера оценки успеваемости, полученные людьми, которые обучались колдовскому искусству от трёхсот до пятисот лет тому назад.
И эти оценки однозначно свидетельствовали о том, что никто из пятерых не мог быть Мордредом.
Вот я — как бы поступила на месте учителя, который по той или иной причине согласился покрывать обученного колдуна, выдающего себя за новичка? Ответ очевиден. Я бы велела ему в самом начале держаться середнячком, не высовываться, но постепенно набирать обороты и к концу первого года выбиться в лидеры, якобы демонстрируя незаурядные способности к магии. А на втором году обучения уверенно идти первым, заниматься по усиленной программе, получать дополнительные и особо сложные задания — короче, сделать всё так, чтобы уже после начального курса я рекомендовала его к сдаче экзаменов. Порой, хоть и очень редко, подобное случается.
Однако, ни один из подозреваемых таких исключительных талантов не демонстрировал. Все пятеро ровно прошли начальный курс, кто лучше, кто хуже, и так же ровно учились ещё два года, после чего сносно сдали необходимые экзамены. Значит, их можно было смело вычеркнуть из списка.
Хозяйка с моими доводами полностью согласилась, но тем не менее попросила довести дело до конца — то есть, до генетического анализа. Так что следующие три дня я потратила на занятие, которое, после проведённого мной расследования, считала бессмысленным: посетила пять Домов — Похьёлу, Нейрин, Ориану, Вавилон и Израиль — и собрала образцы волос потомков всех пятерых уже не подозреваемых . Дело это оказалось не столь простым, как представлялось вначале: даже обладая Силой Источника, приходилось действовать крайне осторожно, чтобы ничем себя не выдать, к тому же в пределах главных твердынь Домов, где действовали блокирующие чары, я была лишена возможности быстро перемещаться с места на место.
В первый день, при посещении первых двух Домов, меня сопровождала Тори, которая приняла облик одной молоденькой ведьмы из Авалона, ещё ни разу не бывавшей в Экваторе. Но уже к исходу дня ей надоели наши хождения, и когда я предложила ей заняться чем-то другим, она с радостью согласилась. Да и я, честно говоря, почувствовала себя комфортнее. В общем, мне нравилась Торина компания, но длительное общение с ней немного раздражало меня. Вернее, напрягало — несмотря на её твёрдое обещание не читать мои мысли, даже если нечаянно откроюсь, я всё равно бессознательно держалась с ней начеку, не позволяя себе ни на секунду расслабиться…
Собственно, при большом желании поскорее покончить с этим бессмысленным занятием, я могла бы уложиться в один день. Но такой кавалерийский наскок сразу на пять Домов обязательно привлёк бы ко мне повышенное внимание — ведь я не обычная ведьма и не просто адепт Источника, а ещё и королевская дочь. Поэтому я никуда не торопилась, в каждом Доме осматривала местные достопримечательности и между делом навещала самых уважаемых тамошних преподавателей магии — вроде как из желания пообщаться со старшими коллегами, имеющими многовековой опыт работы с детьми. Впрочем, речевой оборот «вроде как», пожалуй, следовало бы выбросить. Во время летних каникул я, бывает, захаживаю в гости к старым учителям Страны Сумерек, Царства Света или Истинного Марса (в нашем молодом Доме таковых просто нет) и с удовольствием беседую с ними. Просто на сей раз решила немного расширить географию — ну, и так уж получилось, что среди тех, кого я посетила, оказались первые учителя колдунов из Хозяйкиного списка.
Все пятеро пребывали в добром здравии и по-прежнему занимались преподаванием — не зря говорят, что учителями становятся навсегда. Это не работа и даже не призвание, а скорее образ жизни. Мы приятно поговорили на разные темы, и у каждого из них я как бы между делом спрашивала, может ли обученный колдун, усыпив свой Дар, выдать себя за новичка. Их ответы, разные по форме, были одинаковы по сути и полностью совпадали с моими собственными выводами. Вплоть до того, как следует вести себя притворщику, если он сговорился с учителем.
Их ответы, разные по форме, были одинаковы по сути и полностью совпадали с моими собственными выводами. Вплоть до того, как следует вести себя притворщику, если он сговорился с учителем.
Я уже привыкла к тому, что все, с кем общаюсь (если только это не родственники), стараются не касаться в разговоре моей внешности. Тем более меня удивил мастер Яромир Соколович из Орианы, когда напрямик поинтересовался, помогает ли мой облик школьницы лучше ладить с учениками.
— Как правило, помогает, — ответила я. — При моей манере держаться с детьми по-дружески, но строго, он довольно полезен.
— Теперь мне ясно, принцесса, — сказал мастер Яромир. — Вы выбрали не совсем обычное для нашей профессии амплуа старшей сестры. Кто знает, может, оно и эффективнее традиционного материнского или отцовского образа. Гм… Только не обижайтесь, но я просто не могу удержаться от одного личного вопроса. До сих пор, из всех взрослых ведьм, которых мне доводилось встречать, самой юной выглядела ваша бабка, королева Юнона. Она постоянно балансирует на грани незрелости — а вы эту грань переступили. И вот меня одолевает любопытство: зачем было её переступать? У вас с этим возрастом связаны какие-то воспоминания?