Джордж с тревогой наблюдал за новой конечностью Маккарти. Она ритмично изгибалась и, он был в этом уверен, росла с каждой минутой. Пальцы время от времени нашупывали сухую траву, вырывая сперва один стебелек, затем два вместе и наконец целый пучок. Вырвав его, она сказала:
— У меня нет никакого мнения, майор. Ваш вопрос неуместен. Возвратиться в лагерь — наша обязанность.
Вырвав его, она сказала:
— У меня нет никакого мнения, майор. Ваш вопрос неуместен. Возвратиться в лагерь — наша обязанность. Это все, что нам требуется знать.
— О, тут я с вами совершенно согласен, — подхватил Гамбс. — А кроме того — тут ведь и в самом деле нет никакой альтернативы, не так ли?
Джордж, упершись взглядом в один из пальцеобразных выступов, страстно пожелал, чтобы он превратился в руку. Но он уже подозревал, что начал слишком поздно.
— Альтернатива есть, — заметил Джордж. — Она состоит в том, чтобы продолжать двигаться в том же духе. Даже если Федерация еще столетие будет удерживать эту планету, здесь все равно останутся места, которые они так и не освоят. Нас не достанут.
— Я хочу сказать, — добавил Гамбс, словно выходя из глубокой задумчивости, что человек не может отрезать себя от цивилизации — не так ли?
Джордж снова почувствовал движение в сторону зарослей — и снова воспротивился ему. Затем он понял, что его пересилили, когда к Гамбсу присоединился еще один набор мышц. Сотрясаясь, как-то по-крабьи, _м_е_й_с_т_е_р_и_й_ такой-то продвинулся на полметра. Затем остановился, окоченев от напряжения.
И уже во второй раз за этот день Джордж вынужден был изменить свое мнение о Вивьен Беллис.
— Я верю вам, мистер Мейстер… Джордж, — сказала она. — Я не хочу возвращаться. Скажи мне, что я должна делать.
— Ты и теперь все делаешь замечательно, — после безмолвного мгновения выговорил Джордж. — Но если бы ты смогла вырастить руку, это, думаю, не повредило бы.
Борьба продолжалась.
— Итак, стороны определились, — заявила Маккарти, обращаясь к Гамбсу.
— Да. Совершенно верно.
— Майор Гамбс, — решительно сказала она, — насколько я понимаю, вы напротив меня.
— В самом деле? — с сомнением отозвался Гамбс.
— Не беспокойтесь. Я полагаю, что да. Так вот: Мейстер справа или слева от вас?
— Слева. Это я точно знаю. Уголком глаза я вижу его глазные стебли.
— Оч-чень хорошо. — Рука Маккарти поднялась с остроконечным каменным осколком, зажатым в неуклюжей, бесформенной руке.
Джордж с ужасом наблюдал, как рука тянется ему навстречу, огибая тело монстра. Длинный, острый край камня зондировал слизистую поверхность в каких-то трех сантиметрах от участка над его мозгом. Затем — резкое движение вверх-вниз — и острая боль пронзила Джорджа насквозь.
— По-моему, не хватает длины, — размышляла Маккарти. Она согнула руку, затем вернула ее почти к тому же месту и снова вонзила обломок.
— Нет, задумчиво проговорила она. — Нужно немного дальше. Майор Гамбс, после следующей моей попытки скажете, заметили ли вы какую-либо реакцию глазных стеблей Мейстера.
Боль все еще пульсировала в нервах Джорджа. Одним наполовину ослепшим глазом он наблюдал, как медленно-медленно вырастает его недоразвитая рука; другим он, будто зачарованный, смотрел, как к нему неторопливо тянется рука Маккарти.
Она заметно росла, но от этого не становилась ближе. По сути дела невероятно, но факт — она даже как будто сдавала позиции.
Плоть монстра растекалась под ней, расширяясь в обоих направлениях.
Маккарти снова со страшной силой ударила. Но на этот раз боль уже была не столь острой.
— Майор? — спросила она. — Как результаты?
— Никаких, — ответил Гамбс, — нет, думаю — никаких. Впрочем, кажется, мы немного продвигаемся вперед, мисс Маккарти.
— Возмутительная ошибка, — отозвалась она. — Нас тянут _н_а_з_а_д_. Обратите внимание, майор.
— Нет-нет, вовсе нет, — запротестовал он. — Мы, так сказать, движемся к зарослям. Для меня — вперед, для вас — назад.
— Майор Гамбс, это _я_ двигаюсь вперед, а _в_ы_ — назад.
Правы были они оба, обнаружил Джордж: тело монстра уже не было шаровидным — оно расширялось по оси Гамбс-Маккарти. В середине был уже заметен некий намек на впадину. Под поверхностью тоже что-то происходило.
Четыре мозга теперь образовывали не квадрат, а прямоугольник.
Изменилось и расположение спинных мозгов. Его собственный спинной мозг и спинной мозг Вивьен как будто остались там, где и были, а вот Гамбсов мозг теперь проходил под головным мозгом Маккарти и наоборот.
Увеличив свою массу примерно на двести килограмм, _м_е_й_с_т_е_р_и_й_ такой-то теперь делился на две самостоятельные части и аккуратно размежевал своих обитателей — по двое с каждой стороны. Гамбс и Мейстер оказывались в одной половине, Маккарти и Беллис — в другой.
В следующий раз, понял Джордж, каждый продукт деления будет уменьшен до одного мозга — а потом, соответственно, одна из новых самостоятельных частей станет монстром в его первичном, или ненаселенном, состоянии неподвижным, закамуфлированным, ожидающим только, чтобы кто-нибудь в него плюхнулся.
Стало быть, этот поразительный организм, подобно обычной амебе, являлся бессмертным. Он никогда не умирал, за исключением несчастных случаев — он только рос и делился.