— Ясно, — сказал темноволосый. — Я вам не обещаю полмиллиона к завтрашнему дню, но у меня есть на примете люди, которые, услышав от меня то, что вы рассказали, охотно раскошелятся. Сделаю все, что в моих силах. Деньги я достану, даже если придется их выкрасть. Положитесь на меня.

Он расплатился. Двое вышли на улицу, в теплую летнюю ночь.

— Между прочим, — сказал Мартин, — есть возможность применять аналоги так, чтобы больной не чувствовал какого бы то ни было давления. Правда, и тогда аналог не станет средством излечения, а по-прежнему останется костылем, большего от него ожидать не приходится. Мы недавно изобрели новые аналоги. Это уже не ангелы-хранители, а объект атаки со стороны пациента в тех случаях, когда пациент намерен атаковать. Таким образом, мы не давим на личность, а разряжаем ее, при этом больной никого не ударит, не убьет, его жертвой станет только фантом.

— Это великое и гуманное изобретение, — со всей серьезностью заметил темноволосый. — Но если бы не вы, доктор Мартин, оно могло бы обернуться страшным бедствием для человечества. Спокойной ночи!

— Спокойной ночи, — пожелал исполненный благодарности Мартин.

Он провожал недавнего собеседника взглядом, пока тот не исчез в толпе, и направился к себе, на Восточную сторону.

Он провожал недавнего собеседника взглядом, пока тот не исчез в толпе, и направился к себе, на Восточную сторону. Вечер был прекрасный, и Мартин не торопился.

Официант тихонько насвистывал, не вдумываясь в то, какую мелодию исполняет джаз, как не задумываешься обычно над тем, каким воздухом ты дышишь. Он философски поднял два нетронутых бокала, оставленных на краю стола, и осушил их один за другим. Да и в самом деле, что дурного в том, что хорошо одетый щеголеватый малый сидит за столиком весь вечер один, разговаривая с кем-то, кого здесь нет?

Нет, ничего в этом нет дурного, решил официант.

Бизнес есть бизнес

Длинный сверкающий автомобиль появился в облаке пыли. Вывеска над придорожной лавкой извещала: «КОРЗИНКИ. РЕДКОСТИ». Чуть подальше вторая вывеска над застекленным фронтоном деревенского домика: «КОФЕМОЛКА СКВАЙРА КРОУФОРДА. ПОПРОБУЙТЕ НАШИ ПОНЧИКИ!» Еще дальше были пастбище, амбар и силосная башня.

Двое пришельцев сидели в автомобиле и рассматривали вывески. У обоих была багровая шкура и маленькие желтые глазки. Оба носили серые твидовые костюмы. Сложения были почти человеческого, но подбородков не было видно, их прикрывали оранжевые шарфы.

Марта Кроуфорд поспешно выбежала из домика к лавке, вытирая на ходу передником руки. За ней, дожевывая овсяные хлопья, вышел Льюэллин, ее муж.

— Да, сэр… э-ээ… мадам? — нерешительно спросила Марта. В поисках поддержки она оглянулась на мужа, и тот похлопал ее по плечу. Они еще не видели пришельцев так близко.

Один из приехавших, увидев Кроуфордов, лениво выбрался из машины. Он (или оно?) попыхивал сигарой, вставленной в дырку в оранжевом шарфе.

— Доброе утро, — нервно сказала Марта. — Корзинки? Редкоcти?

Пришелец мигнул желтыми глазками. Шарф скрывал его рот и подбородок, если таковые имелись. Кое-кто утверждал, что у пришельцев подбородка нет, а вместо них нечто такое страшное и извивающееся, чего ни один человеческий взгляд не выдержит. Люди называли их «герки», потому что явились они с Дзеты созвездия Геркулеса..

Герк взглянул на корзинки и безделушки, висевшие над прилавком, и пыхнул сигарой. Затем раздался его искаженный, но вполне различимый голос:

— Это что? — чешуйчатая трехпалая лапа указала куда-то вниз.

— Индейский младенец? — спросила Марта Кроуфорд срывающимся на писк голосом. — Или календарь из бересты?

— Нет, это, — сказал герк, снова указывая вниз. Теперь Кроуфорды, перегнувшись через прилавок, смогли увидеть большую серую бесформенную штуку, лежавшую на земле.

— Это? — неуверенно спросил Льюэллин.

— Это.

Льюэллин Кроуфорд покраснел.

— Ну, это просто коровья лепешка. Коровенка одна отби лась от стада вчера, ну и сронила. А я не заметил….

— Сколько?

Кроуфорды уставились на него, непонимая.

— Сколько чего? — спросил, наконец, Льюэллин.

— Сколько, — проквакал инопланетянин сквозь сигару, — за эту коровью лепешку?

Кроуфорды обменялись взглядами.

— Никогда я не слыхала… — начала было Марта, но муж цыкнул на нее. Он прочистил горло. — Как насчет десяти… то есть, если без обмана, четвертака?

Пришелец достал большой кожаный кошелек, выложил четвертак на прилавок и пропыхтел что-то своему товарищу в машине.

Второй пришелец вылез из машины, неся фарфоровую шкатулку и лопатку с золотой ручкой. Лопаткой он (или она?) подобрал лепешку и поместил ее в шкатулку.

Затем оба забрались в машину и укатили, в шуме турбин и облаке пыли.

Кроуфорды долго смотрели им вслед. Потом перевели взгляды на сверкающий четвертак, лежащий на прилавке. Льюэллин взял его и сжал в ладони.

— Вот, понимаешь! — он улыбнулся. * * *

Всю неделю дороги были полны пришельцами на длинных сверкающих машинах. Они ездили повсюду, разглядывая все, и оплачивали свои передвижения свежеотчеканенными монетами и хрустящими банкнотами.

В правительстве шли разные толки насчет гостей, но их действия были на пользу бизнесу и не приносили неприятностей. Некоторые пришельцы отрекомендовались туристами, другие — студентами-социологами, прибывшими на полевую практику…