Весьма обширный, а по меркам подземелья так и вовсе огромный зал, куда приехал лифт, оживляли лишь колонны, поддерживающие высокий потолок с многочисленными решетками. Вентиляция? Технический коридор? И длинный проход к дверке с симпатичным таким штурвальчиком около метра в диаметре.
«Если ничего не случится», — успел подумать я, но тут решетки непонятного технического назначения разом рухнули с потолка вниз, а на них спрыгнуло до хрена человечков, одетых в черное и блестящее. Ну, человечки — это я, конечно, так, по злобе. Нормальные такие битюги семь на восемь с длинными антрацитово-черными, маслянисто сверкающими ножами в обеих руках. Мои спутники едва успели выбраться из покореженного лифта, когда нам на головы ссыпалась эта орава.
Я заметил движение решеток вниз и, скользнув к стене, выдернул «кобру-500» и любимую «беретту». Так что прыгающих вниз монстров встретил шквал огня. Примерно четверть нападавших так и осталась лежать на полу, но на их место прыгали все новые и новые. Трупы устилали металлический пол, словно небрежно брошенная одежда, а из складок ткани, как порождение кошмара, вылетали огромные черные бабочки и, метнувшись темным облаком вверх, исчезали в потолочных дырах. Сначала кончились обоймы в основном оружии, а затем и в запасном. Тайм-аут на перезарядку в этой игре, к сожалению, не предусмотрен. Последним сдох ручной факельный огнемет, правда, успев сделать шашлык из пяти наиболее резвых оппонентов. Не отдавая себе отчета в своих действиях, я протянул руку к набедренной кобуре, и Жнец, словно живой, мягким теплым комочком сам ткнулся в руку.
У Жнеца не бывает хозяев. Он сам по себе. И форму в бою выбирает себе сам. Лично мне по духу ближе японская катана. Легкое двуручное оружие, рассчитанное в основном на секущий удар.
Но вместо этого с легким торжествующим звоном из радужного облачка в моей ладони, мгновенно вспоров воздух, выскочил длиннющий двуручный меч, издали похожий на слегка расплющенный лом.
Вместо размышлений о превратностях судьбы, я крутанул Жнеца в его новом обличье по пологой дуге, и с удовлетворением отметил его мягкую динамику, он слушался малейшего движения кисти. Словно шутя, он насадил на лезвие ближайшего врага, и тот, вместо того чтобы опасть тряпкой на пол, мгновенно превратился в песок и рассыпался по полу серой пылью.
И тут я заметил главное. Сделав круг над телом, бабочка-монстр вновь влетала в тряпье, лежавшее на месте трупа, и через пару секунд он вставал. Уж не знаю насколько живой, но, судя по всему, невредимый, и кидался в атаку. Лишь те, которые были располосованы Жнецом, уже никогда не вставали. И через десять минут страшного изматывающего боя я стоял по щиколотку в мелкой серой пыли.
Я оглянулся. Работая словно газонокосилка, Марджан шинковала своих врагов многочисленными лезвиями и шипами, разбрызгивая вокруг куски плоти, осыпающиеся на пол уже знакомой пылью. А вот после оружия Наблюдателя вообще ничего не оставалось, кроме сероватого облака.
Как-то сразу нападавшие иссякли. Не ожидая новых сюрпризов, я метнулся к штурвалу дверного запора и, преодолевая его сопротивление, стал вращать. Оставалось уже совсем немного, когда Марджан, стоявшая за правым плечом, тихонько ахнула и, судя по звуку, повернулась ко мне спиной. Не прекращая крутить баранку, я обернулся.
Из пыли, лежащей на полу, вверх поднимались тонкие смерчи. Все выше и толще, пока не стали сливаться в один пульсирующий ком. И из серо-коричневого месива, сначала неясно, а затем все более и более резко стала проявляться огромная башка и тонкие волосатые ноги насекомоподобного существа высотой почти в четыре метра. Дверь наконец-то щелкнула запорами, и медленно, по сантиметру стала открываться. Но мы явно не успевали. Монстр уже ожил и с клацанием и грохотом шагнул в нашу сторону.
Короткая вспышка, и жуткое создание, лишившееся двух из шести ног, неловко завалилось на бок, но лишь замедлило продвижение в нашу сторону.
— Ну же! — прохрипел я, налегая всем телом на дверь. — Стреляй еще.
— Все, — неестественно спокойным голосом ответил Холар. — Заряды кончились.
— Твою мать!
Щель уже была достаточно большой, и, ухватив Наблюдателя за комбинезон, я пропихнул его внутрь. Следом я затолкал протестующую Марджан, и только собрался проскочить сам, как мое чутье буквально рвануло меня назад.
Одна из уцелевших лап с такой силой ударила в дверь, что толстенный металл прогнулся, словно картон, а сама дверь с оглушительным лязгом закрылась, отсекая мне путь к спасению.
Ну ладно. Левой рукой я дернул за сбросовое кольцо рюкзака, и он упал вниз. Жнец уже переливался кровавыми сполохами огня в правой руке, а в левой шипел резак, исторгая из себя яркий белый луч пламени.
Быстрее молнии одна из конечностей обрушилась на меня сверху, грозя пришпилить, словно бабочку, но, скользнув по защитному кокону, ударила в пол в каком-то метре от меня. Крутанувшись волчком, я полоснул по ней резаком и, даже не глядя на результат, рубанул что есть мочи по летящим в мою сторону устрашающего вида жвалам на длинном хоботообразном отростке. Не снижая темпа, тварь попыталась смести меня очередной лапой и пододвинулась опасно близко. Но, на мое счастье, колонны, поддерживающие свод, мешали ее полноценному маневру, и я, крутанувшись около одной из них, по широкой дуге рубанул незащищенный бок чудовища, ведя одновременно и Жнеца, и, чуть ниже, — резак.
При таком темпе боя голова уже не работала. Спасали только вбитые Учителями рефлексы и дарованное мне Знание. И оно не подвело. Повинуясь безмолвной команде, Жнец истончился, превратившись в тонкое длинное копье, пронзившее существо насквозь и раскрывшееся внутри него тысячами игл.
Изо всех сил я рванул копье на себя, выдирая из неподатливой плоти целый фонтан ошметков. Не знаю, были ли у монстра какие-нибудь болевые ощущения, но башка его метнулась в мою сторону, при этом задев колонну так, что из нее брызнули осколки бетона и стали. Огромная, в несколько метров пасть, распахнулась, словно двери в ад. Отщелкнув предохранительную скобу резака, я изо всех сил метнул его в глубину пасти. Перегретый выше всяких норм, резак вспыхнул ослепляющим шаром огня. Огромный зал мгновенно раскалился, словно паровозная топка. И в этом яростном пламени монстр горел, оплывая, словно восковая свеча.