— Художник, — позвал я.
Из толпы выскочил крепкий лысоватый гражданин лет сорока в объемистой куртке, делавшей его похожим на состарившийся колобок.
Я посмотрел в его глаза и спросил:
— Ты, уважаемый, крепкий человек или как?
— Пять лет войны, — степенно ответил дядя.
Зря спросил…
— Закрой глаза, — приказал я и положил свою ладонь ему на голову.
Короткий разряд информационного пакета, и он тяжело замычал и зашатался, пытаясь обрести утраченное вдруг равновесие.
Пока я приходил в себя, он неистово скрипел карандашом, временами ошалело поглядывая на меня.
Через несколько минут мне показали его работу. В других обстоятельствах я бы, наверное, похвалил его, настолько точно были схвачены черты насильника. Почти фотография. Остальное было делом техники. Я даже не вгонял себя в транс. Хватило старого заряда. Опять, словно на пыльном экране, я увидел небогатую обстановку московской двухкомнатной квартиры и улицу, на которую выходило окно. Пытаясь найти зацепку, я внимательно прошелся взглядом по улице и наткнулся на торговый павильон. «Цветы на Каретном» — было красиво выложено светящимися трубками…
Я жестом подозвал Виталия.
— Живет в четырехэтажном, но высоком доме, из которого хорошо видно цветочный павильон «Цветы на Каретном». Квартира двухкомнатная на последнем этаже. Есть или была собака. Хватит?
— Да ты что! И половины, — замахал он руками.
Так мы и ездили. Меня привозили на место, я снимал картинку, художник ее переводил на бумагу, а потом я давал примерное представление о местонахождении преступника. Уже из машины, с помощью телефона и компьютера, генерал командовал своим штабом, в который поступала вся полученная информация.
В итоге к утру меня, выжатого, как лимон, привезли в какой-то дом, где я, содрав с себя одежду, рухнул на кровать.
3
Разбудил меня легкий перестук каблучков по паркету. Голова немного гудела от усталости и энергопотери. Сквозь закрытые глаза верхним зрением я видел своего посетителя как великолепный нежно-розовый бутон, окруженный бледно-желтым ореолом и с оранжевыми прожилками. Собственно говоря, прожилки эти были боевыми цепями ауры моего раннего визитера. Или, если точнее сказать, визитерши. Вглядевшись чуть пристальнее, я рассмотрел даже несколько крохотных фиолетовых вихрей, зарубками оставшихся на ауре после убийства разумного существа. Открыв глаза, я увидел прелестное и тонконогое создание женского пола с длинной гривой отчаянно-рыжих волос. Я представил, сколько неприятных сюрпризов могла бы доставить эта нежная барышня вздумавшим ее обидеть, и ухмыльнулся.
За три часа сна нижнее тело настолько стабилизировалось, что я даже почувствовал мгновенный укол плотского вожделения, рассматривая этот прекрасный образец человеческой расы.
— Завтрак? — мелодично пропел образец с вопросительной интонацией.
— Завтрак, — покладисто согласился я и обвел глазами комнату в поисках своей одежды.
Несмотря на ночные эскапады, костюм выглядел вполне прилично, хотя и был куплен у смуглокожего торговца на заплеванном вокзале. Пока я питался, с удовольствием поглощая разнообразную и высококачественную снедь, в комнату довольно шумно ворвался Виталий Алексеевич.
— Ну что, не передумал? — бросил он прямо с порога.
Жестом я попросил его помолчать, а сам дожевал нежно-розовый, упоительно пахнущий ломтик ветчины, на который капнул немного лимонного сока.
— Все-таки мы совсем не ценим, что имеем, — задумчиво произнес я, начисто проигнорировав его предыдущий вопрос и имея в виду все: это великолепное утро, и свежайшую ветчину, и прелестную фею, порхавшую вокруг меня.
— Все-таки мы совсем не ценим, что имеем, — задумчиво произнес я, начисто проигнорировав его предыдущий вопрос и имея в виду все: это великолепное утро, и свежайшую ветчину, и прелестную фею, порхавшую вокруг меня.
— Отчего же? — удивился Логинов и одним движением смахнул в себя содержимое одной из тарелок.
— Варвар, — лениво прокомментировал я и протянул руку за бумагами, которые он держал в руках.
— Это протоколы допросов, — предупредил он. — Интересно?
— Нет, — махнул я рукой. — Если я ничего не напутал, там просто цистерна дерьма и помоев в пропорции 50 на 50.
— Не напутал, — грустно ответил он. — Восемнадцать арестов за одну ночь, и ни одной пустышки.
— Не выбивали пыль? — как бы вскользь поинтересовался я.
— Зачем? — он вполне искренне удивился. — Вполне цивилизованно. Инъекция даиноскополамина, и если он не специально подготовленный агент, то вспомнит даже цвет трусов своей первой подруги.
— И вправду, — согласился я.
— Слушай, — он немного замялся. — Там шеф хочет лично вручить тебе…
— Белого слона? — Я зацепил ложечкой верхушку яичка и понес ко рту.
— Ну, что-то вроде…
— А надо?
В ответ он только развел руками.
— Политика, понимаешь. Начальник мужик-то хороший, хотя и занудный.
— Не переживай. «Ура» перед строем, «рад стараться, ваше сиятельство!» и так далее.
— Учти, — предупредил он, — я тебя представил как оперативника ПГУ, «с холода».
Я улыбнулся.
— Ты ведь сказал это для того, чтобы узнать, насколько я в курсе вашего внутреннего жаргона? Не беспокойся. В курсе.