Не успели ливрейные музыканты закончить танец, как свет над маленькой сценой погас, и включился другой, освещая такую же сцену, но с вполне современными ребятами с электрогитарами в руках.
Лихо и бесшабашно они врезали такой рок-н-ролл, что у меня ноги сами стали приплясывать. А Лена, казалось, вообще взвилась, как фейерверочная ракета. И ее партнер, высокий крепкий мужчина в костюме американского фермера, того стоил. Танцевали они просто замечательно. Да и все остальные гости двигались с грацией профессиональных танцоров. Ощущения были, как на чемпионате по бальным танцам. Так все было здорово.
И вновь свет стал гаснуть, но я был уже готов, и, оказавшись рядом с Леной, склонил голову в коротком поклоне.
— Сударыня позволит?
Ни одним жестом не показывая, что узнала меня, она тихо проговорила на валлийском, изменив по возможности голос.
— Невозможно отказать такому галантному кавалеру, милорд.
Музыканты на первой эстраде могли заиграть все, что угодно. Ну, например, краковяк. Но, видно, судьба была милостива ко мне в этот вечер, и, взлетев над садом легким скрипичным аккордом, в воздухе заискрился лучистый вихрь от маэстро Штрауса.
Легкой лодочкой я вел свою очаровательную, но вдруг ставшую такой задумчивой партнершу сквозь волны «Голубого Дуная», а ее упругое и молодое тело нестерпимо жгло мне руки через бархат, словно раскаленная сталь.
— Лена, вы не подскажете, какова дальнейшая программа увеселений?
У нее даже шаг не сбился. Она изящно откинула свою прелестную головку и, не глядя на меня, тихо, но четко и внятно произнесла, как пропела, в ритме вальса:
— Все зависит от вашего желания рискнуть собственной шкурой, генерал!
— Это в честь чего, извините? — улыбнулся я.
— После выбора королевы вам предстоит ритуальный поединок. Только один из вас проведет ночь с королевой.
Почему-то я поверил ей сразу и во всем. Может быть потому, что она говорила о смерти, как говорят хирурги и солдаты. Грустно, но неизбежно.
— А я могу уйти?
— Ну конечно! — она как-то натянуто засмеялась и отвернулась, чтобы не было видно лица. — Хоть сейчас…
— Послушай, — я был терпелив, как любящий отец. — Ни ты, ни твои друзья не выглядят ни придурками, ни маньяками. Что, острых ощущений маловато?
Неожиданно она остановилась и тихо спросила:
— А выжить — это много или мало?
— Вам что, нужны донорские органы? — я уже не шутил.
— Нам нужна свежая кровь.
Я оторопел и оглянулся вокруг. Клыки вроде ни у кого не выросли. Хотя, с другой стороны, до полуночи еще далеко. А моя любимая осина как на грех осталась дома.
— Вы что, вампиры?
Она засмеялась.
— Нет, конечно! Ну, посмотри же внимательно.
Я еще раз оглянулся. Раскладывая движения на сегменты, я вычленял характерные. Мягкая фиксация окончания фаз, мгновенный набор скорости, уверенное зависание в неудобных положениях… Но ничего путного в голову не лезло.
— Ну и кого мы тебе напоминаем?
— Кошек вы мне напоминаете… — буркнул я.
Она грустно рассмеялась.
— Правильно! Мы и есть кошки.
— Как это кошки?
Легкий холодок винтом закрутился вверх по моему позвоночнику.
— Мы все оборотни, — терпеливо, как тупому ученику, пояснила она.
— Мы все оборотни, — терпеливо, как тупому ученику, пояснила она.
Так, приплыли… Мне не хватало еще только оборотней в и без того до предела криминализованном городке. То, что оборотни существуют, я теперь знал точно. Но с их организацией или, если хотите, сообществом подобного рода ни мне, ни, насколько я знаю, коллегам сталкиваться еще не приходилось.
— Бред какой-то, — я немного натянуто рассмеялся. — Ну и зачем вам человечья кровь? Вечная молодость?
Она легко улыбнулась.
— Что-то вроде того. Но я не сказала «человечья». Я сказала свежая.
— Ну и пейте коровью!
От досады она даже притопнула ногой.
— Ты не понимаешь! Мы очень маленькое племя. И если время от времени не будут уходить старые и приходить молодые, мы очень скоро вымрем.
— Ну а я-то тут при чем?
— Если победишь, то станешь одним из нас…
— А ты спросила, оно мне надо? — грустно спросил я с интонацией одесского еврея.
— А если я скажу, что это нужно мне?
От напряжения она почти звенела.
— Для чего?
Она почти отвернулась в сторону и негромко произнесла:
— Он побеждает во всех турнирах вот уже десять лет. Потом выбирает меня и насилует. Если ты не выиграешь, я умру вместе с тобой.
— А если я выберу другую?
— Тогда он после турнира снова выберет меня.
— Если выиграет?
— Если выиграет… — словно эхо повторила она.
Я внимательно вгляделся в бездонную зелень налитых слезами глаз. Если она врет, то Сара Бернар просто неумеха из провинциального театра.
Вальс закончился, словно ручеек. Тихо и незаметно. Преодолевая небольшую скованность мышц, я склонил голову в коротком поклоне.
— Ваше величество…
В ответ она присела в изящном реверансе, ухитрившись при этом незаметно смахнуть слезы кружевным платком.
— Генерал…
— Королева избрана, королева избрана! — громко заверещал толстяк. Гости разошлись, образуя рукоплещущий коридор, и я повел ее в зал, где она уверенно и грациозно села на один из двух тронов.
Я было направился ко второму, но предостерегающий жест распорядителя бала остановил меня.