— Заниматься будешь — сможешь! — твердо пообещал старик и удалился медленной шаркающей походкой.
8
Первым желанием Змея после того, как он частично поправился, было рвануть поскорее в аэропорт. Друзья, подруги и любимая, хотя и опасная работа, манили его, словно шприц старого наркомана.
Но охладил его пыл тот же Валерий Игнатьевич:
— Ну, приехал ты к себе…
— Ну, — недоумевал Змей.
— И поволокли тебя по врачам… — неторопливо продолжал старик.
— Так я ж здоров, как бык!
И Змей радостно потянулся всем телом.
— Не как бык, сынок… — Валерий Игнатьевич склонился к его лицу. — Ты здоров, как дракон. Ты даже маленькой пробы крови не выдержишь!
— Эт почему ж? — недоверчиво покосился Змей.
— Ты дурак или как? — возмутился старик. — Да ты кровь свою видел?!
— Ну, вообще-то не раз… — неуверенно сказал Змей.
— Нож!
Старик требовательно протянул руку, и Змей вложил в нее свой Farben/Sikes, с которым расставался только в постели. Старик ногтем попробовал остроту металлокерамического лезвия и удовлетворенно крякнул.
— Немецкая работа?
— Американская.
— Хорош! Теперь давай свою руку.
Змей неуверенно протянул левую руку, как он полагал, для кровопускания. Предчувствие, впрочем, не обмануло. С кошачьей ловкостью Валерий Игнатьевич схватил его за запястье и коротко полоснул ножом по ладони.
Густая фиолетово-красная жидкость жирным потоком потекла по руке. И не было в этой жидкости ничего человеческого. Даже запах крови был тяжелым, сладковато-серным. Змей потянулся было за платком, чтобы остановить кровь, но рана прямо на глазах стала потихоньку затягиваться.
— У тебя то же самое? — глухо спросил Змей старика.
— Ну, примерно… Только медведь все же земное создание. И по метаболизму, и по структуре он мало чем отличается от человека. А ты…
— А я? — спросил майор.
— А ты до конца своих дней теперь не готов даже к самой халтурной медкомиссии.
От твоих анализов у любого аппарата крыша съедет. Чего уж говорить о людях!
— Откуда же все это? — высказал давно мучивший вопрос Змей.
— Если попроще, то Земля — это некий передаточный узел между нашей Вселенной и миром с совсем иными законами. Ты как с компьютерами?
Змей просто кивнул.
— Ну, тогда представь себе, что кристалл, на котором вы живете и называете Землей, — это последний сервер на магистральной информационной линии между нашим миром и мирами Раводо и Абадок. Сюда сходятся информационные потоки из нескольких очень важных мировых узлов. И, в свою очередь, информационный обмен между нашим миром и его изнанкой, чем является мир Раводо, идет исключительно через Землю и ее антипод, планету И-Ринден.
Тот храм, в который ты сдуру залез, является регулировочным узлом этой системы. Как ты выдернул руку из ловушки, я даже не представляю. Может, у тебя фантастическая реакция. Но, скорее всего, это просто случайность. Яд на клыках Охранительного Дракона — это композитный токсин, схожий по действию с вирусом иммунодефицита. Только, пожалуй, посильнее будет. Родина этого вещества — И-Ринден. Строго говоря, там это не яд, а так, компонента окружающего мира. И, кстати, не самая смертоносная. Для того, чтобы избавиться от всей этой гадости, жители того мира вынуждены время от времени перекидываться в зверье разное, чистку организма устраивать. Ну и не только поэтому. Мир Раводо настолько сложен для выживания, что высшему разуму волей-неволей пришлось обретать способность к изменению тела. Универсальной оболочки там просто не существует.
Давным-давно связь между нашими мирами была куда прочнее. Можно было переходить из мира в мир, и многие этим пользовались. Так появились в нашем мире Драконы и другие полиморфы. Каким-то образом в твоих генах сохранились их осколки. Может, стресс, а может еще что, — старик с короткой усмешкой кивнул на перстень, мерцавший загадочным зеленым светом, — активировало эти гены. Они и выжгли болезнь. Но такой накал невозможно вызвать по своей воле. Это, скорее, вспышка защитных сил организма.
Словом, настоящего оборотня из тебя не получилось и вряд ли получится. Да и зачем? Двуногое прямоходящее — одно из самых универсальных существ во всей нашей галактике. Да и хлопотно все…
— Что хлопотно?
— Полиморфизм этот, — пояснил старик. — Скачки лунными ночами, питие свежей крови… Не для тебя все это. Да и драконьи радикалы из крови наверняка потихоньку убывают. Так что ты, мил друг, не сильно радуйся. Земля не место для полиморфов. Хотя, конечно, кое-кто ухитряется жить на Земле в двух, а то и в трех обличьях. К тому же оба мира погрязли в невежестве и пороках, и поэтому почти все каналы между мирами были закрыты. А ведь мы необходимы друг другу! Дополняем жизненно важными компонентами… Так что учись, пока вся черная кровь не вышла. Глядишь, и останется чего!
— А чего от тебя хотели эти чудики в балахонах? — поинтересовался Змей.
— Да того, собственно, и хотели. Переползти в мир Ринден через мой канал.
— Твой чего? — опешил Змей.
— К-а-н-а-л! — как слабоумному по буквам повторил старик. — Я его сторож, или привратник, точнее.
— А на хрена им канал?
— Канал — это не просто власть. Это власть неограниченная. Правда, только в рамках Земли. Ну и еще в паре мест.