— Я не вру, — сказал я. — Я выдаю правду. Порциями.
— По-моему, настала пора для еще одной порции, — сказала Карин. — Ты прячешь свои уши под длинными темными волосами, ты смугл и кудряв, ты пытаешься двигаться, как человек, но иногда забываешь это делать, и твои движения выдают в тебе эльфа. Я дралась с эльфами на арене и я знаю, как они двигаются. Если бы не тот случай на мосту, я все равно догадалась бы, только чуть позже. И вот тебе еще один факт, красавчик. Мы с тобой большую часть времени путешествуем на свежем воздухе, под лучами Солнца. По идее, люди должны от этого темнеть. А ты светлеешь. То ли краска с тебя сползает, то ли заклинание утрачивает силу, но ты сейчас светлее, чем в тот день, когда мы впервые встретились. И я говорю не только о коже. Волосы тоже светлеют.
— Я… давно не смотрел в зеркало.
— Интересно, как ты выглядишь на самом деле, — сказала Карин.
— Я — аристократически бледный блондин, — сказал я. — Все остальное — то же самое.
— Теперь — рассказывай.
— Я не врал. Разве что самую малость, — сказал я. — Барон Вальдеса — мой приемный отец, своего настоящего отца я никогда не видел, он погиб до моего рождения. С самого детства меня воспитывал в своем замке дон Диего. И я никогда в жизни не был на Зеленых Островах эльфов.
— Почему?
— Все, что я рассказывал о доне Диего — правда.
— Почему?
— Все, что я рассказывал о доне Диего — правда. Он поддерживал дружеские отношения с некоторыми эльфами, а когда власть на Островах сменилась, эта дружба вылезла ему боком. Один его старый друг попросил позаботиться о своей жене, и дон Диего тайно вывез ее с Зеленых Островов. Чуть позже старый друг погиб.
— Его убили?
— Нет, это был несчастный случай. По крайней мере, так принято считать.
— Понимаю, — сказала Карин. — Сама устраивала несколько таких несчастных случаев. Главная сложность в том, чтобы заставить их выглядеть действительно случайными.
— Никому не удалось доказать, что это было убийство, — сказал я. — Да никто и не пытался. Дон Диего спрятал жену своего друга в родовом замке. Эльфийка оказалась беременна. При разрешении от бремени она умерла, и родился я. Последовав духу данной им клятвы, дон Диего перенес заботу с матери на ребенка и официально меня усыновил.
— Почем эльфы на тебя охотятся?
— Из-за моего отца, как я и говорил, — сказал я.
— Тогда ты говорил, что твой отец — дон Диего.
— Отчасти, это правда, — сказал я. — Он был моим отцом во всем, кроме моего производства на свет.
— И почему эльфы охотятся за тобой? Какова следующая твоя версия?
— Тупая кровная месть, — сказал я. — Некоторые дома эльфов ведут подобные вендетты тысячелетиями, уже не помня причин, с которых они начались. Я никогда даже не видел парней, которые подсылают ко мне убийц.
— По-моему, ты снова врешь мне, красавчик, — сказала Карин.
— На этот раз — нет.
— И ты хочешь сказать, что выдал мне сейчас последнюю порцию правды?
— Да, — солгал я.
— Сомневаюсь, — вздохнула она. — Как тебя зовут по-настоящему?
— Рико. Я чародей.
— Попробую тебе поверить, — сказала Карин. — Но не буду удивлена, когда выяснится, что ты в очередной раз меня обманул.
— Я лгал вам… по разным причинам, — сказал я. — Одной из которых были соображения о вашей безопасности.
— Не рассказывай мне сказок, красавчик, — сказала Карин. — Я сама сказочница.
— То есть, вы меня тоже обманывали? — спросил я. — В чем же?
— Тебя я не обманывала никогда, — сказала Карин. — Это неинтересно. Ты очень странный чело… эльф. Сам врешь напропалую, но веришь всему, что тебе рассказывают. Эта леди Ива сделала тебя, как мальчика. Впрочем, ты и есть мальчик, так что это неудивительно.
Глава двадцать вторая,
в которой главный герой беседует со вчерашней горничной о любви, наносит визит местной волшебнице и выслушивает очередную порцию плохих новостей
Утром следующего дня Карин отправилась продолжать поиски сэра Джеффри, а ко мне снова приперлась вчерашняя горничная.
Сегодня она была гораздо спокойнее. Быстро закончив с уборкой, она опять подошла к клетке, в которой я сидел.
— Меня зовут Аманда, — сказала она.
Я промолчал. После вчерашних неприятностей молчание казалось мне лучшей политикой.
— У тебя были неприятности с хозяйкой из-за меня? — спросила Аманда.
Я решил кивнуть в ответ. Кивок — это вовсе не разговор. Кивать все могут. Даже лошади. Может быть, она поймет мой намек и отвалит?
— Извини, — сказала Аманда. — Я не хотела. Просто для меня все это было неожиданно.
На этот раз кивать я не стал. Все и так понятно.
— У меня тоже были неприятности, — сказала Аманда. — Нам не разрешают трогать вещи постояльцев.
Зашибись, подумал я. Теперь я еще и вещь.
— Ты можешь поговорить со мной? Я обещаю, что никому не расскажу, и у тебя не будет новых неприятностей с твоей хозяйкой.
Чего ей от меня надо? С каких это пор люди разговаривают с животными и вещами? Она бы мне еще кусок сахара принесла, дура.
— Пожалуйста, поговори со мной, — взмолилась она. — Я… мне надо кое-что узнать.
— Что? — спросил я.
Услышав мой голос, она так обрадовалась, словно я был знаменитым оперным певцом.
— Некоторые вещи, — сказала Аманда. — Про мир снаружи.