«Странно, за собой такого раньше не замечал,- сделал я себе мысленную пометку «на полях».
Оглядев комнату, я увидел, что на столике, столь пригодившемся мне ночью стоит все та же супница, с нетронутым графинчиком и от нее идет одуряющий аромат свежее сваренного мясного бульона, столь нелюбимого мной в Той жизни. Сей аромат сейчас, был слаще французских духов и желанней холодной кружечки пива после бани.
Не откладывая в долгий ящик столь аппетитный завтрак, я тут же выбрался из своего теплого укрытия, по пути к столу накинул на плечи халат, аккуратно висящий на плечиках стула, хотя я ясно помню, что бросал его на стул комком. Вот только добравшись до стола, я не стал цедить бульон таким же способом, как и ночью, все же я человек воспитанный, пускай не так как царевич, но уж и не дикарь точно. Взял небольшой половник и аккуратно налил в серебряную тарелку, одиноко стоящую рядом с супницей. Увы, но насладиться мясным бульоном мне так и не дали. В комнату вошел пожилой камердинер — Никифор, услужливо подсказала моя сдвоенная память, увидев меня, он остановился, держа в руках чистое полотенце.
— Ваше Высочество, вы уже встали?- удивился он, видимо это было столь же необычным, как и то, что солнце могло бы встать на Западе, а не на Востоке, при этом, не забывая, поклонится.
— Как видишь, Никифор,- улыбнулся я ему как можно дружелюбней, наблюдая, как меняется его лицо.
— Простите меня Ваше Высочество,- раболепно согнулся он, вспомнив, что стоит перед господином.
— За что же?- брови взметнулись вверх.
— Но как же… я ведь не уследил,…надо было посыпать дорожку…- тихо сказал согнувшийся седой мужчина, сохранивший здоровое тело, несмотря ни на что.
— Все в порядке, не беспокойся,- уверил я его.- Ты все делаешь правильно, принеси лучше мне чего-нибудь существенней…
— Простите Ваше Высочество, что принести?- переспросил он, не поняв меня.
— Мяса принеси,- раздраженно повторил я.
— Конечно, сей же час, Ваше Высочество!- обрадовался он, намереваясь скрыться за створками полуоткрытых дверей.
— И… Никифор,- бросил я ему, он тут же остановился, вопросительно посмотрев на меня.- Не ставь на стол ничего хмельного. Хорошо?
— Как будет угодно Вашему Высочеству,- ответил камердинер, кланяясь.
Распрямившись, Никифор ушел, плотно прикрыв за собой дверь, оставляя меня в одиночестве. Однако оно продлилось не долго, буквально через пять минут двери тихо отворились, впуская пару слуг, которые как можно скорее и незаметней расставили на столике передо мной с десяток разнообразных блюд. Хорошо хоть порции были не большие, иначе я даже не знаю, как бы они это все донесли. Но, услужливая память вновь дала о себе знать, намекая на то, что крепостные это и не люди вообще, и нечего на них обращать внимание…
«Ну, уж позвольте! Так дело не пойдет!- возразил появившейся в голове мысли.- Да я могу допустить, что большинству людей просто-напросто требуется кабала для самой жизни, потому что они не понимают, что для них необходимо в этой жизни, но это ведь не причина, чтобы сгноить их, держа в черном теле, да и относиться к ним как к животным совсем неправильно!»
Не успел я закончить с первым блюдом, чудесно зажаренным зайце, а может и кролике, если таковые уже появились, как двери вновь открылись, и в комнату вошел молодой парень, который мне был смутно знаком, и точно приглядевшись, вспомнил, что уже видел его в своем сне.
— Алексей, как же я рад, что с тобой все в порядке! Ты даже себе не представляешь!- искренне сказал Василий, усаживаясь напротив меня, при этом, бесцеремонно начав, есть принесенную мне еду.
«Спокойно!- скомандовал я себе, только бы не сорваться, ведь такое отношение вполне могло быть у прошлого Алексея с его компанией.- Блин, но все-таки неприятно ведь! Хоть разрешения спросил бы, что ли!»
Видно на моем лице слишком явно проступила злость и раздражение, так как Василий, взглянув на меня, тут же отложил от себя зажаренную ножку барашка.
— Что-то случилось?- беспокойно спросил он меня.
— Нет, все в порядке,- уняв раздражение, ответил я ему, пытаясь улыбнуться, вот только улыбка, скорее всего, была больше похожа на оскал.
Да и лицо внезапно побледневшего Василия говорило о том, что все-таки часть эмоций вырвалась наружу.
— Пора и честь знать,- сказал он, вставая со стула.
— Иди, коли хочешь,- не стал удерживать я его, прекрасно понимая, что вполне могу не сдержаться и сказать что-нибудь лишнее.
— Сегодня после обеда ребята хотят веселье устроить, с медведями и цыганами. Тебя ждать?- спросил друг Алексея, прошлого Алексея, решил я сам для себя, только сейчас приняв решение, навсегда отрезать от себя эти «ломти», которые вполне могут принести немало бед не только мне, но и еще неокрепшей Руси.
— Мне еще не здоровится, Василий, отдохните там за меня тоже,- улыбнулся я как можно дружелюбней.
— Хорошо, но ты выздоравливай скорее. Нам тебя не хватает Алешка!- сказал Василий и обнял меня
— Конечно, мне и самому надоело валяться здесь,- честно ответил я, смотря в глаза молодому Нарышкину.
— Тогда я пойду, пожалуй?
— Иди.
Василий ушел много быстрее, чем пришел, только перед самой дверью он оглянулся на меня и быстро встряхнул головой, словно прогонял навязчивые мысли.