— Как знаешь, — неохотно отозвалась она. — Послушай, мне как?то неловко просить об этом после всего, что ты для меня сделал, но у меня в желудке так же пусто, как внутри Каскадной пещеры.
— А где это?
— На планете, где я работаю.
— Ничего удивительного, ты существовала на внутривенных вливаниях с тех пор, как я тебя обнаружил.
— Любая пища была бы мне сейчас очень кстати.
Флинкс задумался.
— Мне кажется, твои внутренности уже готовы к этому. Что ж, коли я собрался отвезти тебя за тридевять парсеков, то перед этим могу и раскошелиться на парочку обедов.
— Ой, я обязательно прослежу, чтобы тебе возместили расходы, — быстро ответила она. — Когда я вернусь к себе, моя компания заплатит тебе и за дорогу, и за причиненное беспокойство.
— В этом нет необходимости. Я уже забыл, когда приглашал к ужину хорошенькую женщину.
«Господи! — мысленно воскликнул он, словно ужаленный. — Подумать только, я ведь это произнес вслух!»
То, что ее лицо несколько смягчилось, было еще одним тому подтверждением.
— Только особенно не усердствуй, а то начнет выворачивать потом наизнанку, и всю дорогу проведешь в обнимку с унитазом.
— Можешь не волноваться. Нутро у меня железное. Я ем что угодно. Или это не вяжется с твоим представлением о прекрасной женщине?
Она явно расстроилась, когда он проигнорировал ее вопрос.
— По твоим словам, ты студент, но это еще ничего не говорит о том, чем ты занимаешься.
Флинкс придирчиво осмотрел коридор. Пип уютно устроилась у него на плечах, а Поскребыш покачивался, обвившись хвостиком вокруг пряди волос на голове Клэрити.
Убедившись, что коридор тих и пуст, он двинулся в направлении небольшого обеденного зальчика гостиницы.
— Ничего и не требуется говорить, — наконец ответил он Клэрити. — Просто студент, и все.
— Ничего подобного. Здесь наверняка кроется что?то еще. Я, конечно, не эмпатический телепат, вроде этих летучих змеев, но готова поклясться, Флинкс, что учением твои дела не ограничиваются. Можешь не говорить, если тебе не хочется. Черт, опять я лезу с расспросами, — он скорее почувствовал, нежели заметил, что она улыбается. — Ты уж прости, пожалуйста. Это мозги у меня так устроены, плюс моя работа.
Это мозги у меня так устроены, плюс моя работа. Если ты хотя бы наполовину студент, как ты заявляешь, тебе понятно мое любопытство.
Любопытство? Она права, он испытывал и любопытство. А еще был зол и разочарован, напуган и полон воодушевления. Разве не испытывает подобную смесь эмоций любой из нас в юности?
Что же касается его действительных занятий в этой жизни, то никто, даже люди, еще до его рождения превратившие его тело и сознание в предмет своих жестоких забав, не могли иметь об этом ни малейшего понятия.
— Я, — неожиданно пришло ему на ум, — барабан, пытающийся разбудить своей дробью вакуум.
Глава 5
Народу в ресторанчике было немного. Флинкс был этому несказанно рад. Он не мог припомнить, когда в последний раз наслаждался легкой, ни к чему не обязывающей беседой, от которой становилось приятно на душе. Он сделал для себя открытие, что бесцельное времяпрепровождение может служить не только развлечением, но и исцелять.
Ему и раньше приходилось слышать о полусне. Некоторые называли это состояние пробуждением — человек уже не спал, однако сознание еще было словно сковано дремотой. Ничего подобного Флинкс никогда не испытывал. Он всегда просыпался быстро. Секунду назад он еще спал, а уже в следующую четко и ясно воспринимал мир. Переходной стадии, в отличие от многих людей, у него не было. Флинкс не мог точно сказать, является ли это особенным свойством его натуры или же результатом воспитания в темных закоулках Драллара. Он предпочитал ни с кем это не обсуждать.
Так уж случилось, что неожиданно для себя Флинкс уставился в почти полную темноту, слегка разбавленную тусклым светом одной из двух аляспинских лун. Лежавшая возле него Пип легонько постукивала своим длинным языком по его левому глазу, заставляя открыть веки. Флинкс тотчас понял, что таким образом она пытается разбудить его. А так как Пип никогда бы не стала делать этого без причины, он всполошился.
Полуоткрыв глаза, Флинкс принялся осматривать комнату. Под простынями на соседней кровати виднелись продолговатые очертания человеческой фигуры. Флинкс различал ровное дыхание Клэрити — она спала мирным сном младенца.
Что же заставило Пип разбудить его? Другой на месте Флинкса наверняка привстал бы с кровати, чтобы получше осмотреться, но только не он. Что бы там ни всполошило Пип, скоро оно станет очевидным и для него.
Лишь спустя некоторое время он сумел различить у дальней стены движущиеся фигуры. Флинкс слегка приподнял голову, чтобы получше разглядеть дверь. На первый взгляд она казалась закрытой. И только напрягши зрение, Флинкс увидел, что световая маска на двери опущена. Следовательно, дверь как минимум полуоткрыта. Возможно, позади установили шумопоглотитель. Благодаря пенному экрану «Милар» любой случайно забредший сюда человек наверняка решил бы, что дверь крепко заперта.
Флинксу удалось разглядеть двоих, но он был уверен, что их в действительности гораздо больше. Один из них вступил в полосу лунного света. Но, вместо того, чтобы снова нырнуть в тень, фигура уверенно двинулась вперед, играя пестрыми пятнами лунного света и поэтому почти неотличимая от стен.