— Я не совсем правильно выразилась. То есть, я хотела сказать, что трудно сразу во всем разобраться.
Но это были только слова. На самом же деле от Вандерворт исходила противоречивая смесь страха и злобы и много чего еще. И все эти эмоции не были направлены на поверженных бандитов, лежащих грудой у лестницы. Одни чувства были направлены на Клэрити, а вот другие — на него самого.
— Но если вам так искренне хочется мне помочь, почему же вы в таком случае боитесь меня?
— Я боюсь вас? Молодой человек, вы заблуждаетесь! — неожиданно ей словно открылась истина, она улыбнулась, но улыбка получилась вымученной. — Так значит, ты все?таки способен читать мои чувства? Не мысли, а что я испытываю в душе?
— Именно, и в настоящий момент у меня такое ощущение, что вы не столь расположены ко мне, как изображаете.
— Молодой человек, не советую вам воспринимать чужие эмоции столь прямолинейно. Они могут быть весьма противоречивы и неоднозначны. Вы только что, даже не пошевелив пальцем, уложили на месте пятерых. Поэтому, как мне кажется, я имею полное право чувствовать себя несколько запуганной.
— Но вы не запуганы. Вас пробирает не страх, а нечто другое. Не ошибусь, если скажу, что отвернись я на минуту, как вы, не раздумывая, броситесь поднимать пистолет, который уронил один из ваших головорезов.
В лице Вандерворт не осталось ни кровинки.
— Ты не можешь чувствовать этого. Ведь это не эмоция, а вполне конкретная мысль. — Вандерворт сделала шаг назад. — Ты не способен…
— Совершенно верно. Я не способен читать мысли. Но когда я высказываю предположение и потом вижу вашу реакцию, то мне не составляет труда догадаться, где же истина, которая для меня столь же очевидна, как будто вы сами признались в ней. Среагируй вы как?то иначе, я, может быть, и призадумался бы, мог бы заколебаться, подвергнуться соблазну выслушать вас.
— Но ты же не собираешься меня убивать? — прошептала Вандерворт потерянным голосом. — Ведь в тебе этого не заложено!
— Эй, неужели вы не помните, что никому не известно, что во мне заложено? Я ведь непредсказуемый мутант, и вы без конца предостерегаете людей опасаться меня.
Флинксу было противно видеть на лице Вандерворт неприкрытый ужас, но еще противнее испытывать при этом странное удовольствие.
Он вздохнул.
— Хватит с нас убийств, — и он указал в сторону лестницы. — Двое из них мертвы, двое других — без сознания. Одна смерть от ранения, другая наступила случайно. Я не собираюсь вас убивать, Вандерворт.
Та словно окаменела.
— А что в таком случае ты собираешься делать? — она уставилась куда?то мимо него. — Что ты сделал с ними?
— Просто позаботился, чтобы некоторое время они не действовали мне на нервы. Скажите мне честно, существуют ли вещи, которых вы по?настоящему боитесь? Нечто такое, что действительно страшит вас?
— Нет. Ведь я ученый и смотрю на мир глазами рассудка. Мне неизвестно, что такое страх.
Неожиданно Вандерворт выпучила глаза, словно рыба, которую выбросило на сушу отливом. Голова ее мотнулась назад, а сама она медленно повернулась вокруг себя. Пальцы ее впились в волосы. Издав один?единственный душераздирающий вопль, Вандерворт согнулась пополам и упала в глубокий обморок.
Из?за другой груды ящиков навстречу Флинксу шагнула Клэрити.
— Что ты с ней сделал?
Флинкс печально посмотрел на скорчившуюся у его ног фигуру.
— То же самое, что и с другими. Направил на них луч ужаса и держал до тех пор, пока их нервная система не отключилась. Я ощутил в ее сознании каких?то ползучих существ. То ли насекомых, то ли чего?то еще, не знаю. — Флинкс покачал головой. — Мне не нужны подробности. Вот и весь аналитический подход.
— Флинкс, как я рада, что все… Он резко обернулся.
— По?моему, будет лучше, если ты останешься стоять на месте.
В недоумении она послушалась, но была явно обижена.
— Могу себе представить, что ты думаешь. Но я не имею к этому никакого отношения.
— Ты все знала. Попробуй, скажи мне, что это не так.
— Не могу. И вообще, ты бы сразу догадался, вздумай я солгать тебе. Флинкс, я не знаю, что мне делать, что мне думать. Она наговорила мне такого… — она мотнула головой в сторону своей недвижимой начальницы. — Об Обществе Облагораживателей, их работе, о тебе. О том, что может из тебя впоследствии выйти. Я не верила ей. Мне не хотелось верить ни единому слову из сказанного ей. Но ведь у нее гораздо больший опыт в этой области, чем у меня.
Но ведь у нее гораздо больший опыт в этой области, чем у меня. И потом у меня не было выбора. Откажись я, и они наверняка нашли бы другую, кому бы ты был совершенно безразличен.
— Выбор есть у каждого из нас. — Флинкс опустил голову, устав смотреть ей в глаза. Да, он устал. Точка. — Просто дело в том, что некоторым недостает для этого присутствия духа.
— Прости меня, прошу тебя, прости! — Клэрити расплакалась. — Они засунули тебя в этот ящик еще до того, как я обо всем узнала. Было уже поздно, я не могла остановить их. Я вынуждена была согласиться, чтобы затем помочь тебе. Позже, когда они потеряют бдительность. Ты должен мне поверить! Неужели ты не слышал, как я криком пыталась предупредить тебя? Ты ведь слышал, как я сказала, что это она повинна во всем, что случившееся — целиком ее рук дело!