Когда шум стих, Самос повернулся к тронам четверки правителей города.
Они смотрели на него с нескрываемым беспокойством.
— Достопочтенные капитаны, — обратился к ним Самос.
— Убары! — тут же недовольно поправил его Сулиус Максимус.
— Убары, — согласился Самос, спрятав улыбку в легком полупоклоне.
Напрягшиеся было правители города — Чанг, Этеокль, Нигель и Сулиус Максимус — с видимым облегчением откинулись на спинки тронов.
— Да будет вам известно, убары, — снова продолжал он заседание, — что я, Самос, первый работорговец Порт-Кара, выношу на рассмотрение уважаемого Совета предложение взять ему в свои руки всю полноту власти в Порт-Каре — законодательной, исполнительной и судебной.
— Нет! — вскакивая с места, закричали убары.
— Это приведет к гражданской войне! — взвизгнул Этеокль.
— Итак, прошу выразить свое отношение к вынесенному мной предложению, — сказал Самос.
Зал буквально взорвался от единодушного крика.
— Власть — Совету капитанов! — требовали присутствующие. К ним присоединились и писцы, и разместившиеся на галерке, не имеющие права голоса на заседаниях младшие капитаны, и даже мальчишки-посыльные.
— Власть — Совету капитанов! — кричали они все, как один.
Я, с улыбкой на губах, спокойно сидел на своем широком кресле.
— Кроме того, — продолжал Самос, — предлагаю принять постановление о расторжении всех договоров между лицами, занимающими ответственные посты в городе, и их клиентами, и перезаключении их только на основе обоюдного согласия сторон и взаимовыгодного сотрудничества, предусмотрев хранение копии подобного договора в архиве городского Совета.
— Кроме того, — продолжал Самос, — предлагаю принять постановление о расторжении всех договоров между лицами, занимающими ответственные посты в городе, и их клиентами, и перезаключении их только на основе обоюдного согласия сторон и взаимовыгодного сотрудничества, предусмотрев хранение копии подобного договора в архиве городского Совета.
— Вам не удастся лишить нас власти! — потрясая кулаками, перебил Самоса Сулиус Максимус. — Не удастся!
— Далее, — продолжал Самос, — предлагаю принять постановление о санкциях для нарушителей распоряжений Совета, дела которых будут рассматриваться впредь на заседаниях Совета.
Предложение было принято с большим энтузиазмом.
Убар Чанг, закинув через плечо полу плаща, вместе со своими людьми вышел из зала заседаний.
За ним, с видом высокомерного презрения, неторопливой, размеренной походкой зал покинул Нигель.
— А теперь, — сказал Самос, — я попрошу ответственного секретаря опросить относительно моих предложений всех капитанов по списку.
— Антистен, — выкрикнул секретарь первое имя.
— Антистен принимает предложения, — ответил человек в третьем ряду, сидящий в нескольких ярдах от меня.
Не в силах больше сдерживаться, намотав конец плаща на одну руку и стиснув рукоять меча другой, бормоча под нос проклятия, к длинному столу быстро приблизился Этеокль. Он выхватил из ножен меч и пригвоздил им к столу зачитываемый секретарем список капитанов.
— Есть еще власть в Порт-Каре! — воскликнул он.
Самос не торопясь обнажил свое оружие и положил его на колени.
— В этом зале, — сказал он, — тоже есть власть.
Почти все присутствующие обнажили мечи и положили их на колени.
С мечом в руке я поднялся на ноги и с подчеркнутым вниманием посмотрел на Этеокля.
Он взглянул на меня и, разразившись новым потоком брани, рывком вытащил свой меч из поверхности стола, с силой вогнал его в ножны и с гордо поднятой головой зашагал из зала.
Я снова опустился на свое кресло.
На смену подчеркнуто спокойно, с наигранной улыбкой с трона поднялся Сулиус Максимус. Один из его людей тут же расправил на нем плащ, чтобы лучше была заметна золотая застежка у него на плече. Второй держал в руках его шлем.
Сулиус Максимус неторопливо подошел к длинному столу и остановился напротив ответственного секретаря.
— Я лучше пойду писать поэму, — сообщил он, — этакую элегию о свержении власти убаров в Порт-Каре.
Он ухмыльнулся и вышел из зала. Этот, отметил я, будет самым опасным.
Я вложил меч в ножны.
— Бежар! — выкликнул секретарь следующее имя.
— Бежар принимает предложения Самоса, — ответил смуглолицый длинноволосый капитан, сидевший во втором ряду, справа, через два кресла от меня.
— Боcк, — продолжал опрос секретарь,
— Боcк, — ответил я, — воздерживается.
Самос и некоторые из капитанов бросили на меня быстрые взгляды.
— Воздерживается, — записал в своих документах секретарь.
На этот момент у меня не было оснований поддерживать программу, предлагаемую Самосом и всем Советом. Его предложения пройдут, это не вызывало никаких сомнений. Более того, они как нельзя лучше соответствовали моим самым насущным интересам.
Но официально воздерживаясь, я сохранял полезную сейчас двойственность в отношении своих намерений и политических пристрастий. Это предоставляло мне большую свободу действий. Кроме того, я считал, что пока рано с полной уверенностью говорить о том, чья возьмет.
Как я и предполагал, выдвинутая Самосом программа действий была принята подавляющим большинством голосов. Кое-кто воздержался, кто-то, очевидно, опасавшийся тайной мести убаров, голосовал против, но в целом решение об упразднении института убаров и передаче верховной власти в городе Совету капитанов было принято.