Шла вахта Оки Ямагуто, второго навигатора; с ним дежурил Ба Линь. Двое других пилотов, Бо Сантини и Егор Серый, находились в кают-компании вместе со старшими офицерами, наблюдая, как вырастает белесое пятно и постепенно превращается из плоского диска в нечто объемное, выпуклое, окутанное плотным слоем атмосферы, метановыми тучами и аммиачными облаками. Этот мир, родич Юпитера по массе, объему и химическому составу, внешне на него не походил — планета вращалась медленнее, была не так сильно сплюснута у полюсов и не имела ничего похожего на Красное Пятно и систему полос, параллельных экватору [34] . За свою жизнь Коркоран повидал десятка два таких газовых гигантов, несостоявшихся звезд, и все они мнились ему какими-то ущербными — ни тепла и света, как от солнца, ни жизни и разума, как на Земле. Зато богатый склад сырья — можно сказать, неиссякаемый.
Клаус Зибель, сидевший под портретом коммодора Литвина, поднялся и стал заваривать кофе. Делал он это мастерски — очевидно, набил руку за несколько веков. Ароматные запахи поплыли в воздухе, тонко зазвенел фарфор. Зибель, наполнив чашки, первую с поклоном передал Селине. Затем наступила очередь Коркорана и пилотов. Туманов, отказавшись от кофе, отоварился соком в распределительном автомате, выпил его залпом и буркнул в иитерком:
— Оки! Спутники уже видны?
— Только крупные. Уточняю их траектории.
— Помочь?
— Сам справлюсь. Кстати, есть данные спектрального анализа.
— Хотелось бы взглянуть, — сказал Коркоран, прихлебывая кофе.
— Есть, сэр. Вывожу на ваш дисплей.
Слева от планеты, повисшей в центре развернутого в кают-компании пленочного экрана, возник столбец символов и цифр. Водород — 72%, гелий — 25%, метан 1,2%, аммиак — 0,7%… Дальше шли этан, ацетилен, фосфен, сульфиды аммония и водяной пар, все в следовых количествах.
— Метана и аммиака много больше, чем на Юпитере, — сказал Зибель.
— Больше в шесть-семь раз, — подтвердил Серый, старший пилот. — Летал я у папаши Юна, будь он неладен! Состав атмосферы помню до сих пор с точностью до тысячных. — Подумав, он добавил: — Меня там чуть в «сапсане» не раздавило. Экспедиция Маринича, семнадцатый год, когда до Красного Пятна добирались.
— Ты с Мариничем летал? — Праа приподняла тонкие брови. — Надо же! А я и не знала!
— Досье на членов экипажа нужно изучать, — сказал Коркоран. — Это функция помощника — знать все обо всех.
— Даже о вас, сэр? — не без ехидства спросила Селина.
— Разумеется. Но в рамках досье.
Зибель с улыбкой глядел на него.
Но в рамках досье.
Зибель с улыбкой глядел на него. Их личные файлы существовали не в единственном числе: одни хранились в архиве флота, в компьютерах «Европы» и «Коммодора Литвина», другие, более похожие на истину, — в базе данных Секретной службы ОКС. Но и там, если говорить о Зибеле, правды было на копейку.
— Информация по семи крупным спутникам обработана, — послышался из интеркома голос Оки. — Передаю параметры орбит.
Экран покрылся рябью цифр, надписей и условных значков. По уточненным данным, Обскурус, четвертый и самый загадочный сателлит, вращался на расстоянии полумиллиона километров от планеты, но не был самым ближним спутником: имелись ещё два, почти такой же величины и с меньшими радиусами орбит. Кроме семи планетоидов покрупнее, около протозвезды кружили другие тела, несколько десятков каменных, ледяных и металлических глыб, которые сейчас отслеживали видеодатчики фрегата, пересылая информацию в АНК. Хотя «Литвин» обладал превосходной маневренностью, соваться в рой спутников гиганта, не вычислив их траектории, было занятием опасным.
Огромная планета уже занимала половину экрана, когда дежурный навигатор сообщил:
— Пожалуй, все, капитан. Если что и осталось, то не крупнее булыжника, клянусь честью самурая! — Потом произнес: — До конца вахты тринадцать минут сорок секунд.
Устал, понял Коркоран, уловив текущие от Ямагуто ментальные флюиды. На мгновение он прикоснулся к разумам своей команды. Все были на местах и в полной боевой готовности: Пелевич у аннигилятора, стрелки в орудийных башнях, Эрнандес на инженерном посту, Линдер в медотсеке, связист Дюпресси в своей каморке рядом с кают-компанией. Впрочем, слушать ему было нечего: никаких радиосигналов, кроме излучения в трехсантиметровом диапазоне.
— Сейчас будет смена, Оки, — промолвил Коркоран и повернулся к Туманову. Первый навигатор был постарше его лет на восемь и, кроме бесценного опыта, отличался осторожностью и редким хладнокровием. — Сделаем так: ляжем на орбиту в пятистах-шестистах мегаметрах, но по другую сторону планеты, вне зоны наблюдения с Обскуруса. Выпустим МАРы — думаю, двух достаточно. Один подвесим как ретранслятор, другой пошлем к объекту. Что скажешь, Николай?
— Вполне логично. — Туманов потер ладонью лысоватый череп. — Ну, пойду посчитаю, капитан?
— Минуту. Праа, есть какие-нибудь соображения? Пилоты, у вас?
Селина покачала головой, Бо пожал плечами. Серый предложил:
— Может, без «филинов» обойдемся? Мы с Бонифацием возьмем «сапсаны» и слетаем, поглядим.
— Риска больше, — возразил Туманов. — «Сапсан» на порядок крупнее МАРа. Опять же система поддержки жизни фонит, обнаружить легче… А выигрыш где?