— Майя, гонг!
Игорь хлопнул меня по плечу, и я одним прыжком оказалась перед соперником.
Нарочно задерживая движения, чтобы противник смог хотя бы заметить, легонько шлепнула его по скуле. Не рассчитала, видимо, так как парень отлетел к канатам и вставать вроде не собирался.
Ч-черт, хоть бы ты поднялся. Устроитель сказал, что заплатит, если изобразим хотя бы пять раундов. А этот скопытился в начале четвертого.
Но нет, вроде как оклемался.
Иди сюда, мой хороший, дай я тебя поцелую. Не хочет, гад. Закрыл голову перчатками и ушел в глухую защиту. Интересно, с женой ты тоже так?
Тьфу ты ч-черт. Я ж вроде как мужик сегодня. Ох-х, не забыть бы после боя да туалет не перепутать.
Собственно, наверное, имелась у меня какая-то врожденная предрасположенность к вампиризму. После прочитала, что как минимум необходима способность воспринимать энергии окружающих.
Вообще-то я с детства была тонко чувствующей. Всегда улавливала настроение человека. Предугадывала, чего он хочет.
«Вампиризм как явление известен с давних времен. Основная черта его проявления — эгоизм, который находит себе оправдания во всевозможных, как правило очень благоприятных, формах. Что же это такое?
Вампиры — это люди или существа, которые в силу своих либо врожденных, либо благоприобретенных качеств не способны возобновлять энергетические запасы при помощи повседневных энергоносителей в виде хлеба, молока и мяса. Непосредственно от окружающей среды, так сказать. И потому они находят выход не в постепенном перегоне материи в энергию, а в жизненной силе жертв».
Молодая была, глупая…
Конечно, пережить такую подлянку от парня, которого, можно сказать, любила, не просто. Но ведь, если верить статистике, не я одна такая. Об институте, конечно, пришлось забыть, и, если бы к осени я не прикатила на собственном «мерине», мама так бы и осталась безутешна. Ох-ах, любимое чадо не поступило. Хотя, может, оно и к лучшему. Представив, что вместо пьянящих ночных полетов над Москвой мне пришлось бы, глотая слезы, сидеть на скучных лекциях, я улыбнулась.
Судя по свисту, публика не очень довольна ходом поединка. Ладно, вот вам. Я поймала противника за руку и, слегка развернувшись, выбросила за канаты.
Как он там? Жив ли? Ему ведь, болезному, еще целый раунд продержаться надо. Уф, жив, славный мой. Иди сюда, хороший. Ох, не спугнуть бы опять.
«Когда уйдем со школьного двора под звуки нестареющего вальса…» Еще не смолкли последние аккорды школьного вальса, а мы с любимым мчались на машине, подаренной ему отцом, за город.
Тогда я не знала, что до утра жизнь моя, вернее мое отношение к ней, круто изменится. В лучшую ли сторону, в худшую ли… Честное слово, затрудняюсь сказать.
В лучшую ли сторону, в худшую ли… Честное слово, затрудняюсь сказать.
Случайно ли так вышло? Или, может, так было задумано им с самого начала? Приехав на дачу, увидела, что на террасе накрыт стол. Фрукты, шампанское… Я слегка опьянела и, когда подъехали его друзья по институту, даже обрадовалась. Ну еще бы. Молоденькой дурочке льстило внимание таких интересных парней. Один из них был с девушкой, но та, так ничего не выпив, вскоре ушла. Мы же продолжали веселиться. Я танцевала по очереди со всеми троими и еще пила.
И самое главное — не думала ни о чем плохом. Не укладывалось в моей бедной маленькой головке, что милые интеллигентные люди могут позволить себе такое. Ведь я не б… какая-нибудь конченая. И за все три месяца знакомства с ним, как мне кажется, ни разу не дала повода… Должно быть, он меня не любил, раз позволил этому произойти.
Проснувшись утром, я обнаружила, что лежу в постели голая, и, сладко потянувшись, погладила любимого по голове. Нащупав вместо ставшей родной прически коротко стриженую шерстку, отпрянула и, вскочив, увидела, что со мной спал не мой Принц. Вернее, не только он. Один из парней развалился на диване, а другой, сжимая в руке бутылку, устроился прямо на медвежьей шкуре у камина.
Стыд и отчаяние переполнили меня. В смятении я стала одеваться, ненароком уронив со стола цифровую видеокамеру. О Господи, как низко я пала! Эти… еще и снимали.
Я бежала, не разбирая дороги, пока не оказалась на берегу какого-то пруда. Истерика сменилась безучастностью, я смотрела на гладкую, будто покрытую пленкой воду, на небо, где занимался рассвет, и устало катала в голове мысли о смерти.
Но, согласитесь, уйти черт знает куда в семнадцать лет вот так запросто — очень трудно. Вообще-то подозреваю, что некоторые из одноклассниц, завистливо провожавшие взглядом машину моего бывшего парня, запросто пережили бы позор. Но — вот же напасть какая! — я не они. Ощущение безысходности постепенно уступило место здоровой злости, и я, решив, что меня не убудет, ориентируясь на звук, добралась до электрички. Волшебный бал закончился, а Золушка, так и не ставшая принцессой, изыскивала пути для мести. И, как вы понимаете, хотелось, чтоб пострашнее. «Перводвигатель черной магии — жажда сильных страстей». Вообще-то, как я поняла, многие лезут в это безнадежное дело ради власти. Мною же двигало «чувство справедливости». Хотя, если разобраться, по теперешним меркам ничего страшного не произошло. На машине покатали? Покатали. Ела-пила? Было дело. Жениться обещал? Нет вроде. Так чего же ты, милая, хочешь?