Вернувшись под утро домой, я легла спать, мысленно повторяя изречение Оскара Уайльда: «Если бы женщины не любили вас, мужчин, за ваши недостатки, то что было бы с вами?» Потому что несовершенство людей, свидание с которыми предстояло завтра, переполнило чашу женского терпения.
— Отдай диск, майор! — В голосе говорившего звучала откровенная ненависть. — А то, клянусь всеми святыми, никогда не быть тебе подполковником.
Милиционер усмехнулся и, вынув сверкающий кругляш из дисковода, протянул посетителю:
— Пожалуйста.
— Почему не сообщил сразу?
— Оперативные мероприятия, сами понимаете. Да и что для вас важнее: прикрытая фиговым листочком репутация или пойманный убийца?
Гость вздохнул и несколько мягче произнес:
— Но поставить-то в известность ты мог. — Хозяин кабинета отмахнулся:
— Мог, не мог. Какая теперь разница. Главное вот. — Он потряс сжатым кулаком. — Вот они у нас где.
— Это хорошо, майор. — На губах высокого седого человека заиграла дьявольская улыбка. — Молодец, сверли дырку под звездочку.
Потенциальный подполковник осклабился, а обещавший повышение несколько смущенно протянул:
— Ты это… постарайся, чтоб твои сыскари поменьше языками трепали.
— Обижаете. — Начальник следственного отдела притворно всплеснул руками. — У нас здесь, как на исповеди.
— Вот-вот, — обрадовался гость. — Меня пригласи. Хочу послушать, как наш Рэмбо исповедуется.
И, пожав протянутую через стол руку, положил компакт-диск в карман и вышел из кабинета.
Самолет приземлился в Шереметьево около трех утра, и, взяв такси, мы помчались ко мне. Уставшая после перелета и одновременно возбужденная, я распаковывала чемодан, а Игорь отправился в душ. Тихонько напевая, я ждала, пока он освободит ванную, и, как только Игорь вышел, заняла его место. Тугие струи ласкали тело, ожесточенно натираясь мочалкой, я тихонько насвистывала, под разными углами рассматривая мысль «а что, если?». Против имелись тысячи причин, и та часть моего «я», которой управлял разум, увещевала, приводя неоспоримые доводы. И только неистребимая женская сущность голосовала «за».
Включив воду, горячую до такой степени, что обжигало кожу, я терпела, пока не стала красной, как вареный рак. И, повернув кран, тут же оказалась под ледяными струями. И в этот раз ждала до посинения. Так ничего и не решив, выбралась из ванны и, вытирая голову полотенцем, услышала удар, от которого, судя по звуку, должна была проломиться стена.
И в этот раз ждала до посинения. Так ничего и не решив, выбралась из ванны и, вытирая голову полотенцем, услышала удар, от которого, судя по звуку, должна была проломиться стена.
Высунув голову в приоткрытую дверь, увидела, что в прихожей толпятся какие-то люди, вооруженные автоматами и в черных масках. Игорь, выступивший было вперед, вдруг схватился руками за голову, а на ударившего его человека опустился кто-то страшный. То есть настолько, что от одного вида этого существа меня охватила противная дрожь.
Игорь лежал на полу, а возле его головы, все увеличиваясь, собиралась кровавая лужа. Не в силах поверить в происходящее, я опустилась возле моего так и не состоявшегося любовника на колени, подхватила его на руки и рванула в спальню.
— Не стрелять! — каким-то деревянным голосом закричал человек, накрытый, словно прозрачным покрывалом, ужасной сущностью.
Но мне было всё равно, поскольку, проломив фальшивую стену, я, крепко держа моего парня, прыгнула в канал вентиляционной шахты. Опасаясь выстрелов или, что еще хуже, осколочной гранаты, взлетела вверх и, выбравшись на техэтаж, положила Игоря на грязный пол. Ощупав пальцами разбитую голову, поняла, что у него проломлен череп. Пульс еле слышен. В отчаянии я тихонько заскулила. Не так. Всё должно было произойти совершенно по-другому и привести к более приятным последствиям.
— Майя! — Он открыл глаза и попытался улыбнуться. — Какая ты красивая.
Обнаружив, что стою перед ним на коленях совершенно голая, я невольно покраснела.
— Налюбуешься еще, — смущенно буркнула я. — Зажмурься.
Он еще раз улыбнулся и испустил последний вздох. Не веря в происходящее и помня, что даже у нормальных людей состояние клинической смерти длится около шести минут, я растерянно завыла и впилась клыками ему в шею. Его кровь капала мне на грудь, и, спеша успеть, я разорвала себе вены и приложила запястье к его губам.
ГЛАВА 22
Снова стоя за спиной господина Никельцмана, я ловил себя на мысли, что происходящее вдруг отступило на второй план — такой мелкой и сиюминутной показалась возня вокруг этой, в сущности, банальной аферы. Занятые низменным накоплением, люди спешили отвоевать себе лишний кусочек места под солнцем. Желая урвать побольше, проводили дни и месяцы в тесных офисах и пыльных конторах, не замечая, сколь огромен окружающий мир, и упуская из виду тот факт, что настоящие, действительно важные события проходят мимо.
Нет, теоретически я, конечно, знал, что отдельным товарищам иногда видятся «маленькие зеленые человечки». Благо различных уфологических изданий хватало, и, не в силах скрыть происходящее, власти предержащие поспешили устроить из этого балаган. То есть оно вроде как существует, но… И коль уж кто-то что-то «видел», то, само собой, следующим вопросом, естественно, становился: «А может, вы еще что-нибудь и слышите? Голоса, например? Не бывает? Хорошо, хорошо, не волнуйтесь. Но давайте на всякий случай проверимся, а? Да, пожалуйста, попьете вот эти таблеточки. Нет-нет, что вы! Как вы могли подумать! Обыкновенные витамины. Знаете, по телевизору рекламируют: «Дуовит», «Триовит»…»