— Терпи, Игорек. — Майя нежно гладила меня по голове. — Терпи, мой хороший.
Скользнув взглядом по ее хрупкой фигурке, я вдруг почувствовал прилив нежности, и если бы не всё более разгоравшийся аппетит…
В углу послышался слабый шорох, прозвучавший для меня подобно набату. Но Майя оказалась быстрее и, метнувшись подобно молнии, вернулась, держа в руках две тушки. Часть моего «я», составляющая человеческую сущность, передернулась от отвращения, но, подобно проснувшемуся утром алкоголику, которого от одного вида рюмки выворачивает наизнанку и в то же время больше жизни жаждущего похмелиться, я схватил трепыхающееся тельце и впился зубами в нежную плоть.
Удивительно, но нас никто не преследовал. Оказалось, что Старик, «зомбировавший» старшего группы, приказал свернуть операцию, и омоновцы отбыли восвояси. Вскоре на чердаке появился он сам, и, должен вам сказать, это было еще то зрелище. Занимаемое им пространство колыхалось, словно в горячем мареве, смутно очерчивая человеческие контуры. Выше меня на целую голову, по сравнению с Майей он казался просто огромным. И мы явственно ощущали подспудный страх, подобный тому, что испытывают нормальные люди, подвергаясь действию инфразвука.
Асмодей стоял над нами, и, не зная, что предпринять, мы невольно съежились, подобно двум зверькам, загнанным в угол. Да в сущности так оно и было. Впоследствии Майя призналась, что впервые за прошедший год почувствовала настоящий ужас. Ибо как мы, превосходящие на порядок простых смертных, смотрели на них чуть свысока, так и Старик возвышался над нами подобно всаднику Апокалипсиса.
ГЛАВА 24
Закончив инструктаж и сообщив, где будет стоять передвижной наблюдательный пункт, напичканный всевозможной техникой, Асмодей пожал нам с Майей руки и кивнул, давая понять, что мы свободны. Обнявшись, мы опять встали на плиту и через несколько минут вышли из магазина.
— Завтракал? — поинтересовалась Майя
— Угу.
Она вздохнула:
— А я еще нет.
— Так что, поохотимся?
Майя отрицательно покачала головой:
— Ты же знаешь, Дедушка за это голову оторвет. — Затрудняюсь сказать, почему к Асмодею приклеились «партийные клички». Но иначе как Старик или Дедушка мы его не называли. Чаще же просто — Асмодей.
Постояв над нами несколько минут, он отлучился, а вернувшись, сообщил, что квартира свободна. Через дыру, проломленную Майей во время бегства, мы втиснулись в спальню, но задерживаться Старик не дал и приказал скрыться у соседей. Словно по волшебству дверь распахнулась, и к списку наших грехов прибавилось несанкционированное проникновение в чужое жилище.
— Хозяева приходят с работы в пять вечера, — рокочущим голосом, идущим из пустоты, сообщил Асмодей. — Так что можете пока привести себя в порядок и отдохнуть.
Мы снова приняли душ, на этот раз вдвоем. Ощупав голову я обнаружил, что от раны не осталось и следа, и лишь спекшаяся в волосах кровь напоминала о пережитом.
— Кто это? — шепотом спросил я Майю, держа ее в объятиях.
— Не знаю. — Она фыркнула, обдав брызгами. — Да и какая сейчас разница?
Я неуверенно пожал плечами, ибо для меня важно иметь хотя бы минимальное представление о происходящем. Спрашивать же едва заметные колеблющиеся очертания было как-то неловко.
— Во всяком случае, раз это не убило нас сразу, значит, всё не так уж плохо, — принялся рассуждать я. Но Майя, обняв за шею, закрыла мне рот поцелуем.
— Хорошо, плохо… Ты жив, а это главное.
Что да — то да. Всё произошло так быстро, что я до сих пор не могу поверить, что какое-то время находился за чертой. Не укладывалось в голове, и всё тут. С момента встречи с Майей и практически мгновенного осознания того факта, что люблю ее, я часто воображал, как всё произойдет. Порой же, устав ждать, был готов разорвать отношения, сев в первый попавшийся поезд и навсегда вычеркнув эту необычную девчонку из своей жизни.
Но тогда, стоя под тугими струями и обнимая хрупкое тело, способное тем не менее выдержать нагрузки, не снившиеся ни одному из простых смертных, я чувствовал себя почти счастливым. Всё было плохо, даже, скорее, просто ужасно. На нас наехали власти, и мы потеряли практически всё — с таким трудом приобретенное жилье, счета в банке и работу, дающую какой-никакой, а доход. Будущее растворялось в тумане неизвестности, а мы любили друг друга в ванной самовольно занятой квартиры.
Спасшее нас существо появилось часа в четыре. Обнявшись, мы спали прямо на полу, и Старик осторожно потряс меня за плечо.
— Пора. Буди девушку, и спускайтесь вниз.
Не задавая лишних вопросов, я растолкал Майю.
— Уже? — Она сладко потянулась.
— Уже.
Наклонившись и поцеловав ее в шею, я рывком встал на ноги. Давал знать о себе голод, но, поскольку положение было и без того неясным, я решил потерпеть.
Заняв чье-то тело, Асмодей подогнал к подъезду машину, и, закрывшись от солнца, мы юркнули в салон.
— Куда едем? — Сдерживаться далее оказалось не в моих силах.
— Хочу познакомить вас кое с кем.
— А вы спросили, хотим ли мы этого? — вскинулся было я.
— Помолчи, умник, — прервал мои потуги отстоять самостоятельность Старик. — Только недоумки считают, что существуют в абсолютном вакууме. Вы же живете в стране с достаточно сильной централизованной властью. — Я огорченно вздохнул, а он, повернувшись, посмотрел на меня долгим взглядом. — Нет, пожалуйста, я вас не держу. Можете идти на все четыре стороны. Но, попав в поле зрения сильных мира сего, вы волей-неволей вынуждены примкнуть к кому-то, если не столь же сильному, то, по крайней мере, имеющему минимальную инфраструктуру и располагающему возможностью сделать новые документы. То есть либо работаете на организацию, которую представляю я, либо будете поставлены перед необходимостью просить защиты у теперешнего работодателя. Конечно, если хотите жить как люди, — поправился он. — Ведь при желании можно существовать и на положении нелегалов. Но это создаст некоторые… мм… неудобства, как вам, так и мне.