Пройдя еще метров двести, мы снова наткнулись на преграду, на этот раз подводную. Скрывшийся в пучине Асмодей заставил воду бурлить, и, «отломав» очередной кусок породы, он выныривал, заставляя нас лезть в вонючую жижу, дабы извлечь булыжник весом в пару тонн на поверхность. Защитные комбинезоны, намокшие и истерзанные в клочья, здорово мешали движениям, и мы постепенно сбросили их, оставшись только в брюках и в майках.
Наполовину опустевшие кислородные баллоны лежали неподалеку, и, очередной раз вдохнув, мы плюхались в омерзительное болото, словно кроты пробивая путь к потерявшим надежду людям.
Указывая дорогу, Асмодей двигался впереди. Мы, испытывающие ужас от его близости, шли, ориентируясь на чувство страха, следуя за тем, от чего любое существо бежит сломя голову.
Должно быть, наверху давно наступил рассвет, так как клонило в сон. Но на такие глупости времени абсолютно не было, и мы медленно продвигались вперед. Впоследствии специалисты подсчитали, что спасательному отряду на расчистку завалов потребовалось бы около трех суток. Кислорода же у шахтеров имелось не более чем на десять часов… Нам потребовалось всего семь…
Если когда-нибудь меня спросят, верю ли я в ад, то я с легкой душой отвечу «да». Ибо сама в нем побывала. И, что самое главное, сумела вернуться обратно.
Расчистив последний завал, увидели сидящих и лежащих людей. Освещая подземелье, тускло горела лампа на шлеме. Единственная, она давала очень мало света. Но нам, настроившим зрительные рецепторы на кромешную тьму, она показалась прожектором.
— Живы? — прохрипела я и судорожно закашлялась.
Поскольку время было дорого, а наверху всё еще бушевал пожар, схватила двоих в охапку и пулей рванула обратно.
Эвакуировали мы всех, но, к сожалению, троим не повезло. Одного же Асмодей оживил прямо на моих глазах, накрыв, словно саваном, мертвое тело и спустя несколько секунд заставив биться остановившееся сердце. На мгновение вообразив, что когда-нибудь подобное может произойти со мной, я содрогнулась. Ни за что… Лучше уж умереть…
Но спасенный, будучи обычным человеком, не обладающим нашей остротой чувств, казалось, не испытывает дискомфорта от столь жуткой близости.
Едва мы вытащили первую партию, добавив к ожогам от пламени последствия облучения ультрафиолетом, пожарные утроили усилия, направив добрый десяток струй в огненный вихрь. Положив людей на землю, мы кинулись обратно, и нас чуть не смыло вниз горячим пенным душем, всё же приносящим несказанное облегчение…
К моменту окончания эвакуации солнце стояло довольно высоко. Мы переглянулись и снова прыгнули вниз.
— Как ты? — Я ласково коснулась черной от копоти щеки Игоря.
— Намана, — прошепелявил он. В последнюю ходку он нес двоих под мышками, а третьего держал в зубах и обломал клык. По губам текла алая струйка, и, потрогав десну, он поинтересовался: — Как ты думаешь, до завтра вырастет?
— До завтра — не знаю. — Я усмехнулась. — Но до свадьбы — точно заживет…
ГЛАВА 29
— Привет!
— Здорово!
Я пожал протянутую руку и окинул взглядом Олега Васильевича. Вернее, теперь уже просто Олега, так как после двух часов знакомства он предложил перейти на «ты».
— Как насчет «по пиву»? — поинтересовался новый приятель, и я тяжко вздохнул.
Нет, пиво, конечно, штука хорошая. И не так уж и давно я был горячим и преданным поклонником этого во всех отношениях благородного напитка. Но вот теперь… Обострившееся обоняние и ставшие сверхчувствительными вкусовые рецепторы моментально всёиспортили. Да плюс такая бяка, как возникшая невосприимчивость к алкоголю. Видимо, этиловые пары всё же не столь необходимы нашим организмам, коль в гемоглобинозависимом состоянии я стал прекрасно обходиться без них.
Поговорив с Майей на эту тему и выяснив, что она испытывает то же самое плюс жесточайшее похмелье наутро, я даже не стал пытаться довести себя до состояния хотя бы легкого опьянения.
Поговорив с Майей на эту тему и выяснив, что она испытывает то же самое плюс жесточайшее похмелье наутро, я даже не стал пытаться довести себя до состояния хотя бы легкого опьянения.
В общем, перестал я любить это дело. Но поскольку давно известно, что непьющий человек на Руси всегда вызывал подозрение, приходилось терпеть. Мы вошли в излюбленное заведение Олега, где частенько собирались такие же, как и он, — то есть, извините, теперь уже как мы, — любители потрепать языками на тему контакта. Возникни у нехороших зеленых человечков желание покончить с российской, вернее с московской, уфологией одним махом — не надо устраивать привлекающих внимание странных самоубийств. Достаточно просто имитировать бандитские разборки или террористический акт. И, как говорится, с концами. Собственно, я и познакомился с Олегом здесь.
Есть такие места, куда прийти в гости ты можешь лишь один раз. И неважно, что объединяет собравшихся вместе людей. Это может быть увлечение альпинизмом или скалолазанием, беззаветная любовь к подводной охоте или к экстремальному туризму. Наконец, просто филателия. Но, появившись в подобной тусовке однажды, вы или навсегда забываете сюда дорогу, или становитесь частью целого. Своим, одним словом.