Зябус аж задохнулся от возмущения и в отместку пребольно укусил меня за палец. Я же только смеялась, почесывая его за ушком и утыкаясь носом в пушистую шерстку.
Ирик разомлел, простил меня, и мы пошли есть. Естественно, пирогом со мной он не поделился. Да еще и нагло отобрал половину моего куска, сообщив, что он, видите ли, болеет! Я угрюмо посмотрела на оставшуюся часть и мрачно откусила, оценивая размеры раздувшегося пуза больного.
— Да, кстати, а где Рисе? — удивилась я.
— Ты имеешь в виду, почему он не плачет у твоей кровати, сморкаясь в край ночнушки? — ехидно уточнил Зябус, предусмотрительно отползая к краю стола.
Я усмехнулась и, поймав, посадила его прямо перед собой, требовательно уставившись в золотистые глаза.
— Ой, да он все три дня сидел рядом, чуть не умер от недосыпания! Но когда я его уверил, что ты идешь на поправку,- обрадовался, ну то есть попытался сменить выражение лица со смертельного на полуживое и куда-то ушел. Подозреваю, что спать. Вот!
— А-а-а… — кивнула я и отпустила Зябуса. Он тут же упал на спину и икнул.
— Кажется, я слегка переел. Не трогай пузо! Это может быть опасно.
— А тот паренек где? Ну черненький.
— В подполе, связан. По-моему, он уже мертв. По крайней мере, его вроде бы все три дня забывали кормить.
Я нахмурилась и встала.
— Меня забыли! — скорбно и с надрывом раздалось со стола.
Пришлось взять с собой.
Крышку подпола я обнаружила легко. Откинув ее, я легко спрыгнула и огляделась по сторонам. Ирик затих на плече.
В правом углу сверкнули отраженным светом, льющимся из отверстия люка, глаза. Я направилась вперед, обходя или перелезая через запасы провизии.
— Смотри-ка, жив! — удивился ирик.- Хотя среди такой груды еды умереть от голода и впрямь сложно. Я осторожно подошла ближе и услышала тихое глухое шипение, перемежающееся рычанием.
— Н-да-а,- протянул Зябус,- эй, чудик, мы — друзья! Не узнал?
Я протянула руку к ошейнику, веревка от которого была привязана к штырю в стене. В руку тут же впились острые зубки звереныша.
Я зашипела и врезала когтями по его лицу. Когти скользнули по чешуе, не нанося значительного урона. Усмешка. Везет мне в последнее время на неуязвимых. А ирик долбанул по пацаненку молнией.
Усмешка. Везет мне в последнее время на неуязвимых. А ирик долбанул по пацаненку молнией.
Руку он отпустил, шипение стало обиженным.
— Не пугай ребенка,- нахмурилась я. Ирик гордо выпятил пузо.
— Угу, я в гневе вообще страшен! Ка-ак дам! Мало не покажется.
Ну-ну…
Веревка была заговоренная магией. Пришлось повозиться, прежде чем удалось ее перекусить. Освободившись от нее, паренек тут же выдрался из моих рук и рванул вверх по лестнице, норовя сбежать. Поймала за ногу и рывком сдернула вниз.
Он опять меня укусил, да еще и поцарапал когтями. Я зашипела и сжала его горло, подняв над землей и скаля клыки. Паренек затих, мелко дрожа.
Хватит суетиться! — прорычала я.- Говорить можешь?
Он неуверенно кивнул, глядя мне прямо в глаза и тихо икая.
— Ишш, совсем ребенка запугала,- возмутился ирик,- дай лучше я.
Я пожала плечами, а ирик перелез на руку, которой я удерживала паренька, и, встав прямо перед его носом и надувшись от важности, сообщил:
— Я — Зябус. Она — Ишша. Мы не враги. Понимаешь? Люди тебя сюда посадили, а не мы. Так что давай дружить, а не то…
Что-то грохнуло сверху. Парень вздрогнул, взвизгнул и с силой укусил меня за руку, второй рукой полоснув по Зябусу. Тот пискнул и улетел в ближайшую кучу еды. Перед глазами у меня потемнело. За ирика я могла и убить. Я врезала парня в стену и вонзила в него когти второй руки, рыча так, что он визжал от страха. По руке скользнули Первые ручьи крови. Я оскалилась, но тут на плечо трудом вскарабкалось что-то пушистое и с усилием шепнуло мне на ухо:
— Я в порядке, кончай истерику.
Парень рухнул на пол, хватая ртом воздух и зажимая рваную рану на животе. Ничего, срегенерирует. Я поморщилась, осторожно сняла Зябуса с плеча и внимательно его осмотрела. Вроде бы никаких ран на нем не было.
— Ой, щекотно! — хихикнул он и смущенно улыбнулся.
Я только тяжело вздохнула: ну что ты будешь с таким делать?
— Вставай,- велела я парню.
Он завозился у моих ног и с трудом встал. Смотрел исподлобья, крайне недружелюбно, но убегать и драться уже не спешил.
— Имя.
— Арк.
— Я — Ишша, он — Зябус. Тронешьхоть пальцем…
— …и я тебя убью,- закончил за меня, спрыгивая сверху, встрепанный и очень сердитый Рисе.
Парень затравленно посмотрел на него, а Рисе продолжал:
— Ишша, что ты тут делаешь?
— Стою. А что?
— Ишша!
— Рисе, я все объясню,- влез ирик. Его проигноровали.
— Ты должна лежать в постели! — непререкаемым тоном произнес Рисе.
Тебе, что ли, должна? Обойдешься!
Я вам не мешаю? — опять влез ирик, и опять его проигнорировали.
— Ты чуть не погибла из-за какого-то мальчишки! А ну марш в кровать!
— А ты мне не указывай! Тоже мне опекун нашелся. Что хочу, то и буду делать!
— Либо ты идешь в кровать сама, либо тебя туда несу я…
Треск материи и два крыла прорезали воздух. Вид у него был более чем решительный; честно говоря, я неструхнула.
Ну все, ребята! — грозно пискнул ирик и запустил аж шесть шаровых молний. Мама!