И он сделал еще один шаг вперед.
— Ты мне наскучил,- сказала я.- Я ухожу. Он склонил голову набок, не понимая,
— Ну вот всегда так,- запустил он когтистую руку в волосы,- только открываешь девушке душу, как тебя посылают.
Я оскалилась в клыкастой улыбке. А потом прыгнула, одновременно выпуская когти и чертя ими заклинания, пылающими линиями разрезающие воздух.
Он увернулся.
Раз за разом я нападала, пытаясь достать его. Но он уходил от моих атак так легко, что хотелось взвыть. И при всем том не наносил ни одного смертельного удара, будто щадил. Это бесило больше всего.
Прыжок. Шипы с разгону вонзились в его локоть и отскочили. Я отпрыгнула назад как можно дальше. Он остался на месте. Вот ведь гад железный! Все перепробовала, а ему хоть бы что.
Я стояла на одной из веток ближайшего дерева и с ненавистью разглядывала его спокойную фигуру.
Я стояла на одной из веток ближайшего дерева и с ненавистью разглядывала его спокойную фигуру.
— Сдаешься? — спросил он.
Я зарычала. Он кивнул с серьезным видом.
Ненавижу-у-у!!!
Так, ладно, что еще я могу вспомнить из боевых заклинаний? А если так?
Минут пятнадцать Рисе стойко выдерживал по очереди: огненный дождь, разряды молний, зеленый туман, разъедающий даже сталь, нашествие лягушек (ну напутала, бывает), прямое попадание кометы.
Стоя по пояс в воронке среди разрушенных камней и трупов лягушек, он так укоризненно смотрел на меня, что хотелось удавиться. А самое обидное, НА НЕМ НЕ БЫЛО НИ ЕДИНОЙ ЦАРАПИНЫ!!!
Я сдаюсь.
— Надеюсь, на этом все? — насмешливо уточнил он, глядя, как я сажусь на ветку, устало дуя на пальцы и втягивая когти.
— Нет!
— Ладно, тогда я еще подожду. Кстати, комета меня потрясла, а лягушки чуть не убили! Скажи, а что за секрет в них? У них кожа была кислотой намазана? — Он задумчиво подобрал ближайший трупик. Трупик вонял, и он брезгливо бросил его обратно.
Я угрюмо молчала, решая, что мне делать дальше. Обычно над противником издевалась я. Но этот оказался каким-то неправильным. Он меня в ответ даже не попытался ударить! Зато я использовала ну абсолютно все, что могла.
Из домика, оставленного на стоящей неподалеку лошади, показалась заспанная мордочка Зябуса.
— А что это тут громыхало?
Увидев Рисса в новой ипостаси, как раз выбирающегося из каменной воронки, в которой оказался моими стараниями, ирик открыл рот и снова скрылся в домике. Там что-то зашебуршилось, и вскоре из него вылезли оба: Зябус и кот.
— Да-а,- впечатленно обозрел кот размеры воронки.- Мы явно что-то пропустили.- И посмотрел на меня с подозрением. Я показала ему язык.
— Гм, а это кто? — ткнул ирик лапкой в сторону приближающегося к нам Рисса.
Я зашипела и снова выпустила когти, перепрыгивая на соседнюю ветку. Рисе тяжело вздохнул и взлетел на ту, где еще мгновение назад сидела я.
— Привет, пушистики,- улыбнулся он удивленной парочке.
— Ты кто? — требовательно поинтересовался ирик.
— Рисе.
— Да? А почему железный и с крылышками?
— Болею.
Ирик захихикал, кот, плюнув, снова скрылся в домике. Я, шипя и изредка рыча, сидела на своей ветке, глядя на Рисса с крайним недоверием.
— Ну и долго ты еще будешь от меня шарахаться? Я зашипела громче.
— Ага, я весь в ужасе. Я зарычала.
— И что дальше? Кончай дурью маяться и пошли в дом поедим. Наверняка ведь все силы потратила.
— Не твое дело,- нахмурилась я.- И вообще, я ухожу. Дальше иди один.
— Ну уж нет.- Он встал, я попятилась и чуть не свалилась с ветки.- Я же сказал: ты мне понравилась. Так что теперь хочешь не хочешь, а идешь со мной, поняла? А теперь марш в дом.
Ирик выпучил глаза, старательно щипая себя за лапку. А я с ужасом поняла, что мне нечем ему ответить. Даже врезать когтями нельзя.
— Значит, опять рабство? — В груди начал просыпаться знакомый комок ненависти.
Он неожиданно перепрыгнул ко мне, резко притянул к себе и сжал в объятиях. Я только зря царапала его броню когтями.
— Дурочка. Какое рабство? — недовольно пробурчал он и уткнулся носом в мою макушку.
Какое рабство? — недовольно пробурчал он и уткнулся носом в мою макушку.
Я ничего не понимала и просто стояла, не имея возможности даже пошевелиться.
И вот что странно: чем дольше я так стояла, крепко сжимаемая его объятиями, тем меньше становился комок ненависти в груди, сменяясь чем-то теплым, удивленным и недоверчивым.
— Эй, народ, вы есть сегодня будете? — раздался возмущенный голос кота.- У меня все готово, так что хватит обжиматься и… ай, больно!
— Не мешай, тебе говорят,- послышалось шипение ирика.
Мне было все равно.
Кот приготовил удивительно вкусный обед. Я с огромным удовольствием ела, расположившись прямо на столе. Рисе молча за мной наблюдал. Он уже снова принял человеческий облик и сказал, что является чем-то вроде оборотня, но с претензиями. Я покивала, но главное — уже не так его боялась. Его недавняя неуязвимость меня сильно нервировала, а тай хоть понятно, куда бить при случае.
— Сегодня вечером подъедем к одной горной деревушке,- сказал Рисе,- там и заночуем.
— А почему не тут? Я все приготовил, постели расправил,- высунул голову из кухни кот.
Ирик сидел у меня на коленях и разглядывал яблоко, решая, откуда начать его грызть. Червяк, высунувший голову с другой стороны яблока, в шоке за ним наблюдал.