— Слушайте, парни, — встрял в разговор Федор. — О чем вы тут толкуете?
Владислав прижал палец к губам.
— Федор, — задушевно сказал он. — Меньше будешь знать, спокойнее отсюда выйдешь. В противном случае здание психушки окажется для тебя самым безопасным местом на планете.
— Врешь! — не поверил Федор.
— Вру, — ответил Владислав. — Липсик, ты не видел Горячку? Может быть, она зашла на минутку к кому-то из местных? Здесь сплошняком ее контингент.
— Сейчас проверю, — Липсик соскочил с подоконника и побежал в ту же сторону, что крохотный Дарт Вейдер.
— Федор, ты лучше помалкивай об увиденном.
— Да ради бога! — сказал Федор. — Мне главное, чтобы эти твари рогатые перестали мерещиться. Ты замолви за меня словечко главврачу.
— Непременно. Мне, главное, Горячку увидеть.
— На чай приглашаешь? — раздался знакомый голос. Из стены вышла Горячка, следом за ней гордо шагал довольный Липсик.
— И на чай тоже, — сказал Владислав. — Горячка, не сочти за наглость. У меня к тебе дело есть.
— Смотря, какое дело.
— Мне нужна твоя помощь, чтобы спасти сына и лаборантку.
Горячка приложила острую косу к стене. Федор медленно отодвинулся подальше в угол и закрыл глаза.
— Я присяду? — спросила Горячка.
— На табуретку, — указал Федор в противоположный от кровати угол.
— Боишься? — хихикнула Горячка.
— А то смотри, стоит мне захотеть, и полетели бы мы на этой кровати в межпланетные дали к спиртовой туманности.
— Когда на Земле закончится весь спирт, тогда и полечу, — ответил Федор.
— Ну, как знаешь. А, между прочим, звездный спирт у вас мало кто отказался бы попробовать. Ты один упираешься. — Горячка села на табуретку. — Слушаю тебя, Владислав. Какую помощь тебе могу оказать я, изощренная, но всего лишь галлюцинация?
— Ты — самая необычная галлюцинация из тех, что мне встречались.
— Ты прав, — согласилась Горячка. — Ты прав, как никто другой. Но мои услуги стоят дорого.
— Называй цену.
— Придет время, назову. Услуга за услугу: я выполню твою просьбу, а когда-нибудь ты выполнишь мою.
— Я согласен.
— Не забудь: уговор дороже денег.
— Даю слово.
— Тогда по рукам!
Глава 11
Дверь открылась, и в палату вошел санитар. В палате повисла тишина. Горячка дождалась, пока санитар пройдет мимо нее, и спокойно сняла с его пояса связку ключей. Взмахом руки сделала две точно таких же и повесила одну на левую сторону, а вторую связку вернула на правую. Владислав побагровел, пытаясь сохранить невозмутимый вид. Третью связку Горячка сунула в свой карман. Санитар ничего не заметил.
— Время вышло! — объявил он. — Ровно двадцать минут, как я и планировал с самого начала. Вы успели передать привет от жильцов вашего общего дома?
— Конечно. От всех разом и от каждого по отдельности, — отчитался Владислав.
— То-то я гляжу, Федор в угол забился, — заметил санитар. — Похоже, в подъезде его очень любят.
— Буквально души не чают! — воскликнул Владислав.
Горячка встала и сказала:
— Поскольку времени у нас мало, позвольте откланяться. Мы с Липсиком идем проведать бандитов — в случае чего, не дадим им совершить непоправимое, а тебе пока что придется поболтать с главврачом. У него скопилось немало вопросов, и боюсь, пока он не получит на них ответы, тебя отсюда не выпустят. Держи ключи на всякий случай. Не пригодятся — выбросишь.
Горячка кинула Владиславу связку ключей. Тот поймал и уловил озадаченный взгляд санитара.
— Что Вы сейчас сделали? — спросил он, готовясь к тому, что посетитель, болтая с психами, сам постепенно съехал с катушек.
— Сделал вид, что поймал ключи, — признался Владислав.
— Какие ключи?
— Те же самые, что у Вас на поясе с двух сторон висят.
— Как это, с двух сторон? — санитар дотронулся до места, где обычно носил связку ключей. — Раз.
— И слева тоже.
— С чего вдруг? — спросил санитар и, не сводя с Владислава глаз, провел по левому боку рукой. Нащупал связку ключей и замер в нерешительности.
— Два, — вместо него сказал Владислав.
— Не может быть! — санитар одновременно снял с пояса обе связки и посмотрел на руки. Связки ничем не отличались друг от друга.
— Почему он их видит? — спросил Липсик у Горячки.
— Это мне вполне по силам сотворить, — Горячка захихикала. — Видишь, как его перекосило. Теперь до самой пенсии будет думать, что это такое было? А вот это, — в ее руках появилась четвертая связка, — я положу на его столик.
На самое видно место.
— Зачем?
— Столкновение с неведомым благотворно влияет на человеческий разум.
— Ну, да, — сказал черт. — Если только наш санитар не рехнется.
— Побочные эффекты. Если рехнется, то я появлюсь и извинюсь перед ним.
— Слабое утешение — извинения Горячки в палате для психов.
— Дважды рехнуться невозможно, поэтому хуже не будет.
— Его же на свободу не выпустят.
— Если будет вести себя смирно, то выпустят. У вас нынче капитализм, так что долго держать пациентов никого не станут. Не буйный — и ладушки. Прибыли от больных никакой, а койко-место всегда можно сдать, желающих не счесть. Слышал, что в одной психушке подрались молдавские гастарбайтеры? Омоновцы сначала подумали, что весь этаж сошел с ума и считает себя строителями из ближнего зарубежья, но позже оказалось, что психи не обманули и на самом деле являются гастарбайтерами. Сам посуди: вряд ли какие сумасшедшие дойдут до такого, чтобы считать себя шабашниками. Не престижно это.