Он отпустил сковородку, и вода снова потекла сквозь нее.
— Так вот, в чем проблема! — Владислав стукнул себя по лбу за то, что сразу не сообразил, что к чему. Если бы он сразу подумал о причинах, заставивших разбившееся яйцо растечься не по сковородке, а по плите, то быстро нашел бы ответ. Теперь можно и зрителей звать на первый сеанс магии. И заодно пожарить яичницу с колбасой, раз уж все лежит под руками. — Света, эксперимент прошел удачно! Иди смотреть!
Жена появилась спустя три минуты — не потому, что внезапно передумала смотреть на результаты эксперимента, а просто ждала, когда ее любимый на данное время сериал прервется на вездесущую рекламу совершенно бесполезных в обыденной жизни предметов и вещей.
— Ну, показывай! — воскликнула она, усаживаясь на стул и смотря на мужа во все глаза. — Что на этот раз ты придумал: машину времени или квадратуру круга?
— Квадратура круга невозможна, потому что число Пи бесконечно, — ответил Владислав.
— И что с того?
— А то, что бесконечное число и делает задачу вычисления квадратуры круга невозможной. Лучше смотри сюда, а то самое интересное пропустишь.
— Уже, и не отрываясь.
Владислав зажег газ и поставил на него сковородку. Жена удивленно хмыкнула, но ничего не спросила. Владислав разбил три яйца и вылил их в литровую кружку, куда заранее сложил нарезанную дольками колбасу.
— Внимание! — воскликнул он. — Сейчас уважаемая публика увидит доселе невиданное действие!
— Что я, не видела, как яичница с колбасой жарится?
— Видела, — кивнул Владислав. Он взял одной рукой сковородку и подержал ее над огнем. Дождавшись, пока она нагреется, он повернулся к жене и резко вылил меланж с колбасой на сковородку. Яичница побелела, скрывая колбасу под белой пленкой белка. Глаза жены расширились от изумления: она впервые в жизни увидела, как яичница готовится сама по себе в метре с небольшим от пола. Владислав понял: миллион ему обеспечен. Лишь бы допустили к показу в передаче, ведь показать трюк необычнее этого не сумеет никто при всем желании.
— Как ты это сделал? — охрипшим голосом спросила жена. — Это голограмма? Признавайся, ты встроил в стены и потолок микропроекторы.
— Признаюсь, — сказал Владислав, доставая тарелку и перекладывая в неё пожарившееся блюдо. — Попробуй проекцию на вкус и убедись в том, что мы научились создавать и вкусовые галлюцинации, плавно переходящие в галлюцинацию сытости.
Жена с повышенной осторожностью — словно на тарелке лежала не обычная, привычная с раннего детства еда, а неизвестное блюдо, приготовленное из чуждых инопланетных растений, привезенных с планет звезды Альфа Центавра, — дотронулась до нее вилкой, отделила небольшой кусочек и поднесла его ко рту. Принюхалась, спросила:
— Ты посолить не забыл? — и, не дожидаясь ответа, храбро сунула кусочек в рот.
Владислав молча ждал. Он не сомневался в том, что яичница ничем не отличается от приготавливаемой им на обычной сковороде, хотя и делал скидку на то, что она принадлежала чертям и могла добавить в еду легкое серное послевкусие.
— Потрясающе! Ничего вкуснее я никогда не ела! — воодушевленно сказала жена.
— Намекаешь, что мне теперь готовить еду?
— Какой ты проницательный, — улыбнулась Света. — Раскроешь секрет?
— Не могу, — ответил Владислав. — Это такой секрет, что за него могут убить.
— Так уж и убить? — не поверила жена.
— Во всяком случае, изобьют основательно, — заметил Владислав, мстительно подумав, что он все же пережил избиение и чувствует себя довольно сносно. Месть рогатых оказалась быстрой и болезненной, но благодаря крикам Наташи последствия оказались не так страшны, как показалось в момент, когда Владислав увидел физиономии разгневанных чертей. Он думал, что его и вовсе разорвут на мелкие кусочки. — Когда-нибудь, когда я выйду на пенсию, я расскажу тебе о том, как достиг таких успехов. На ушко нашепчу, чтобы другие не услышали.
— Жадина, — ответила жена, но настаивать не стала.
Вечером Владислав подвесил сковородку в спальне на саморез, где висела мухобойка. С помощью одолженной у чертей посудины он планировал каждое утро проверять: исчезла ли способность видеть рогатых и принадлежавшие им предметы, или же его «не отпустит» еще на какое-то время?
Ему было, о чем подумать. Предостережение черта насчет игры с огнем запало в душу, и хотя Владислав ощущал себя победителем в схватке с нечистыми, но понимал: не окажись рядом Наташи — и результат побоища стал бы совсем другим. Ведь черти все-таки умудрились разбить окна и выбить двери. Избивай они Владислава с такой же силой — он лежал бы сейчас не дома на кровати, а в морге, представляя собой один огромный синяк.
Он запоздало сообразил: при всей злости чертей, они пощадили виновника и не сделали из него настоящую отбивную. Что стало тому виной — восхищение первым в мире человеком, который сумел дернуть чертей за хвосты, или что он вообще сумел их увидеть, не пребывая при этом в мире алкогольных грез, Владислав не знал. Но знал, что теперь обратного хода нет. Да и коллеги не пожелают отказаться от шанса заработать на черный день. При скромной институтской зарплате подобное желание вполне понятно и оправдано. Поэтому срочно придется придумать способ изгнания чертей, чтобы они не почувствовали себя оскорбленными до глубины души или не смогли нанести целителю и его команде ответный удар.