Из-за толкотни в коридорах особо умные работники избавились от мебели проще: выбросили ее в окна. При этом в полет отправилась и неповрежденная чертями мебель: работники справедливо решили, что они не хуже остальных, и почему они должны продолжать работу на старой мебели, если другим коллегам поставят новую? Гнева бухгалтера не опасались: при соприкосновении с землей ни один шкаф или стол не останется целым, а бухгалтер не сумет определить, какая мебель сломалась не до полета, а после приземления. Ненужные бумаги летели на улицу тем же курсом.
Через три часа уборка кабинетов завершилась захламлением институтской территории, но дворники не роптали, а скрупулезно прикидывали, сколько денег заработают на сдаче бумаг в утиль и продаже старых столов и шкафов всем желающим.
Команда намеревалась вернуться на скамейку и обсудить планы на будущее в тени деревьев, но неожиданно увидела, что скамейки вокруг института оказались заняты старушками, болтающими о вчерашней серии какого-то сериала и кормящими голубей. Отъевшиеся птички ленились взлетать и шарахались от прохожих с таким видом, словно делали последним великое одолжение.
Увидев выходящего из института Макара, старушки с ближайшей скамейки дождались, пока он не пройдет мимо них и обратились к нему с вопросом:
— Молодой человек, можно Вас на минутку?
Макар огляделся по сторонам. Слева — Владислав, справа — Геннадий, оба старше на несколько лет. Наташа — моложе, но на звание «молодой человек» не претендует. Придется отдуваться самому.
— Пожалуйста! — сказал он. — А в чем дело?
— Вы не подскажете, — поинтересовалась старушка, — когда в институте начнут раздавать ночные халаты? А то мы уже три часа ждем!
— Халаты? — растерялся Макар.
— Ну да, — сказала старушка. — Нам соседка по дому сообщила, что здесь бесплатно халаты раздают в честь юбилея, вот мы и собрались. А скоро еще наши знакомые подъедут, мы им позвонили.
Макар перехватил укоризненный взгляд коллег и потерял дар речи.
— Извините, но халаты уже закончились, — перехватил инициативу Владислав. — Юбилей небольшой, и халатов купили соответственно.
— Как это, кончились? — помрачнела старушка. — Мы будем жаловаться.
— Вы знаете, — вступил в разговор Геннадий. — Если вам не досталось халатов, то вы имеете полное право забрать одну единицу мебели. Видите, их специально вынесли на улицу, чтобы желающие могли оценить шкафы и столы по достоинству, а понравившиеся увезти домой.
— Вы серьезно?
— Не верите, сами спросите! — воскликнул Геннадий.
Старушки отправились рассматривать столы и нервировслиать дворников, лишающихся легкой прибыли, а четверка быстрым шагом разошлась по домам, решив приступить к обсуждению планов на будущее завтрашним утром.
Глава 10
Вернувшись домой в три часа, непривычно раннее время, Владислав прошел в комнату сыновей проверить, нет ли кого из них дома, и от неожиданности застыл на пороге от увиденной картины. Младший сын пытался играть в компьютерную игрушку, а давешний черт сидел рядом с ним, истерически хихикал и всячески мешал процессу, невпопад нажимая на клавиши и периодически подталкивая мышку. В результате коварных действий рогатого пакостника сын не успевал как следует прицелиться и подать правильную команду, а потому нервничал, быстро проигрывал и в который раз начинал игру с точки сохранения.
Владислав наблюдал за происходящим безобразием минут пять, пока черт одновременно не надавил на несколько клавиш. Герой традиционно выскочил из-под укрытия, моментально словил град пуль и безжизненно разлегся на земле. Появилась надпись «Конец игры», и черт, довольно потирая руки, сменил истерическое хихиканье на злорадный гогот.
— Вот ведь глючная игрушка! — с досадой воскликнул сын. Устав противостоять невидимому черту, он вышел из игры и заметил в дверном проеме стоявшего родителя.
— Привет! — поздоровался Владислав.
Сын удивился и перевел взгляд на настенные часы, попутно убавляя громкость колонок. Голос Кипелова, певшего песню об отшельнике под гитарные ритмы, вызывавшие нервную дрожь у гламурных представителей разумной жизни, перестал сотрясать хлипкие оконные стекла. Увидев, что сейчас не седьмой час, а всего лишь около трех, Витя немного успокоился — в первый момент он решил, что потерял счет времени и провел за компьютером не положенный час в день (согласно уговору с родителями), а все шесть.
— А ты чего так рано домой вернулся, пап? — спросил он.
Владислав на миг задумался: если сказать правду, то ребенок решит, что его обманывают. Если обмануть, то обидится, когда правда всплывет наружу: телевидение непременно расскажет о разгроме института во всех красках. Даже преувеличит для красного словца. Хотя куда там преувеличивать?
— Институт разгромили, Витя, — признался он. В глазах сына загорелся огонек интереса, а черт на заднем плане и вовсе упал на пол, перед этим согнувшись пополам от злорадного хохота.
«Вот ведь собака… — эмоционально подумал Владислав. — Еще и злорадствует!»
— Ух, ты! А зачем? — поинтересовался Витя.
Владислав перевел взгляд с черта на сына.
— Нужен был повод начать ремонт, а его никак не находили.
Владислав перевел взгляд с черта на сына.