Кровь ворона

— Ква… — Ведун шагнул к ближнему дубу и уперся в него лбом.

— Что с тобой, боярин? — кинулась следом Даромила.

— Ничего. Упарился маленько. Голову хочу остудить.

Запястье опять кольнуло теплом. Олег встряхнулся, повернулся к дереву спиной и привалился к шершавой коре. Верея со своим князем как раз промчались мимо, за ними следом скакал странный тип в длинном волчьем плаще, легко заменяющем попону, поскольку он полностью закрывал круп скакуна и свисал почти до уровня стремян. На голове его был нахлобучен и вовсе бесформенный меховой блин непонятного происхождения.

— Зато ему, надо думать, тепло… — пробормотал ведун, понимая, что человек, которому безразлично, как он выглядит, почти наверняка углублен в нечто иное, отвлеченное от реального мира.

Верея с князем Керженецким Рюриком проехала мимо ворот, по большой дуге обогнула святилище и остановилась у самого обрыва. Вместе с дружиной жениха, естественно. А от города подъезжали всё новые и новые отряды. Одни насчитывали больше сотни ратников, другие, как у иноземцев, — всего несколько воинов. Но при каждой из таких маленьких дружин неизменно присутствовал некто, на кого примотанный к запястью крест реагировал легким или сильным нагревом.

— Собственно, так и должно быть, — оглядывая всё прибывающих и прибывающих конкурентов, пригладил шею Олег. — Потому-то сюда к весне вся Русь и не собралась. Через заколдованную реку без магии не перебраться, без крепкой охраны сокровища не увезти. Так что всем желающим тут делать явно нечего. Только тем, у кого есть в кулаке и сила, и магия, готовые принять волю хозяина. Пожалуй, ребята с Руяна примчались сюда зря. Им тут ничего не светит…

Сказал — и рассмеялся, представив себя со стороны: один да еще две девицы, как хомут на шее. Вот уж кому точно тут делать нечего — так это…

— Открываю-ю-ю-ют!!!

Ворота дрогнули и поползли вперед. Масса конницы всколыхнулась, двинулась к ограде, сошлась в общей давке, потом чуть подалась назад, давая возможность дохнуть скакунам и открывая перед святилищем свободное место для самих створок и для тех, кто сейчас выйдет и прояснит, что же происходит с храмом, внезапно отгородившимся от смертных.

Масса конницы всколыхнулась, двинулась к ограде, сошлась в общей давке, потом чуть подалась назад, давая возможность дохнуть скакунам и открывая перед святилищем свободное место для самих створок и для тех, кто сейчас выйдет и прояснит, что же происходит с храмом, внезапно отгородившимся от смертных.

В этот раз Олегу повезло — могучий дуб прикрыл и ведуна, и его спутниц своим стволом, не дав лошадям раздавить прижавшихся к дереву людей. К этому времени возле храма собралось уже никак не меньше двух, а то и трех тысяч всадников — однако в первом ряду по воле богов оказался именно ведун.

Створки ползли и ползли вперед. Наконец на почти вытоптанную молодую траву упал яркий белый свет — по ослепляющему лучу и выступили вперед трое волхвов, каждого из которых за прошедшие дни Олег видел много раз. Правда, сегодня посланцы с далекого острова вышли не просто со словом Святовита на устах, но и сжимая в руках оружие: высокие, в полтора роста, бердыши, на сверкающих стальных полумесяцах которых темнели нанесенные тонкими, скупыми черными линиями изображения вставших на задние лапы безгривых львов и женских ликов, окруженных птичьими перьями. Средний храмовый воин шел в тунике и с пустыми руками, а двое других двигались рядом, повернув лезвия в разные стороны, отчего главный из них оказывался как бы в центре сверкающего круга — пусть и неполного.

— Вы пришли сюда с единой целью, други мои, — шевельнул губами бритый волхв, и его еле слышные слова неожиданно четко прозвучали в ушах всех присутствующих. — Вы пришли сюда с целью корыстной, но не грешной. Вы ищете злато, утратившее хозяина и лишенное покровителя. Однако же все вы знать должны, что взято оно, милостью Святовита, в честной битве с черной силой. По закону земному и божьему, десятая часть богатства этого храма принадлежит Святовиту, чьей милостью и одерживаются победы воинами русскими.

Собравшиеся начали недоуменно переглядываться, однако вслух никто пока ничего не говорил.

— Посему, милостью богов, реку я волю высшую, что избрана предками нашими, принята богами и открыта нам, смертным их служителям. Десятая доля добычи, сокрытая князем Черным в здешних землях, принадлежит богу. И только тем, кто закон этот примет, будет открыт путь к тайной реке. Волею предков наших, принятой богами и открытой нам, их смертным служителям, каждому из вас, кому будет открыта тайна, надлежит расплатиться за милость Святовита и передать ему еще десятину всего, что будет найдено. Сверх того, что ему и без того принадлежит.

«Двадцать процентов получается, — мысленно отметил Олег. — Сиречь, пятая часть клада — храму. Губа у них, однако же, не дура».

— Не жирно будет дикарям северным чужое добро делить? — низким басом осведомился воин из свиты «восточного» гостя. — Молитесь и радуйтесь подаркам, язычники. И не лезьте в чужие дела. Не вам добро каганское хапать!

«Если «каганское», — прикинул Середин, — то наверняка хазары. Но вот с язычниками ругаться только мусульманам с руки. Тогда, значит, и впрямь булгары».

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100