— Купец богатый, хороший и неженатый — это разговор совсем другой получается, — понимающе развел руками Севар. — Неженатые молодые совсем другого завсегда хотят, это мы понимаем. Есть у нас товар, что и молодому неженатому по нраву придется… — Шорник сделал долгую паузу.
— Неженатые молодые совсем другого завсегда хотят, это мы понимаем. Есть у нас товар, что и молодому неженатому по нраву придется… — Шорник сделал долгую паузу. — Ковер персидский есть. Мягкий, что трава лесная.
Среди деревенских кто-то прыснул в кулак.
— Ай, хорошая вещь — ковер персидский, — не моргнул глазом рыжий. — Пусть здрав будет тот, кто хранит редкостную вещь такую в доме своем, да будут здоровы дети его и внуки. Но купец у нас, опять же, редкостный. Купец тот — Версавий, сын Премысла Сосновского, соседа моего. И ковры обычные покупать ему как-то невместно.
Когда прозвучало имя Версавия, по рядам сельчан пронесся короткий вздох. Теперь исчезла даже малейшая неопределенность, и всем стало ясно: кого сватают и за кого взять хотят.
— Да, купец у вас редкостный, — признал Севар, покачав головой из стороны в сторону. — Такому ковры персидские и стекло цветное предлагать не по чину. Однако есть у нас тоже товар редкий, чудесный, каковой простому человеку и показать боязно.
— Что же за ценность столь великая у тебя может быть? — засомневался сват.
— Юрта половецкая на двух телегах! — Услышав такое, Середин чуть не подпрыгнул на чурбаке: ведь это его юрта, не севаровская! Но тут же взял себя в руки: понятно же, что народ валяет дурака. Половодье, поля залиты, из селения не выйти, работ почти нет. Так почему бы со скуки и не поточить лясы, не пошутить перед важным делом? Хотя, очень может быть, пока выбранный в главные сваты рыжий бородач заговаривает зубы и отпивается хмельным медом, его спутники не спеша осматриваются, оценивают хозяйство, отношение соседей. Должны же они знать, с кем породниться собираются: с крепким мужиком, с пьянчужкой али голытьбой безлошадной? Чего просить можно, в чем, случись надобность, поддержку у отца жены искать?
— Мелок товар, — даже не оглянувшись, решил сват. — Мелок… Э-э, зря ехали! — Он сорвал шапку, кинул оземь: — Поехали отсель. Обманули нас, нет у хозяев красного товара.
— Есть-то есть, — покачал головой шорник, — да красный товар не каждому на глаза выпускают, не каждый оценить может.
— А покажи, хозяин! — обрадовался мужик, поглаживая бороду. — Глядишь, и сторгуемся…
— Не покажу.
— У вас товар, у нас купец… Как без показу-то?
— Не покажу.
— Ай, покажи, покажи товар! Покажи, хорошую цену дам.
— Не покажу, — отмахнулся шорник. — Не уговаривай, человек торговый, не покажу.
— Покажи, покажи, сосед, — принялись уговаривать Севара уже односельчане.
— Не покажу!
— А купцу нашему редкостному покажешь? — сделал хитрый и неожиданный ход мужик.
— Купцу вашему?.. — надолго задумался хозяин, а потом резко и размашисто махнул рукой. — И-эх, была не была. Привози купца своего завтра к полудню, покажу товар редкостный, товар красочный, товар дорогой! Покажу!
— А теперь, гости дорогие, — выступила хозяйка. — Не желаете ли угоститься с дороги, чем богаты?
— Отчего же не угоститься, — поднял шапку мужик и нахлобучил обратно на голову. — Вижу, мастерица хозяюшка. У доброй хозяйки не угоститься — грех…
Сваты пошли в дом, а деревенские собрались у навеса, живо обсуждая, как лихо гость выпил хмельной мед. Впрочем, кто-то тут же заявил, что и он так может, ему предложили попробовать — и парни, продолжая задорно перекрикиваться, двинулись со двора.
Впрочем, кто-то тут же заявил, что и он так может, ему предложили попробовать — и парни, продолжая задорно перекрикиваться, двинулись со двора. Ясно, к вечеру все до единого лежать будут. Разве в таком споре одной корчагой дело обойдется?
Поняв, что представление закончилось, Олег пошел к себе в баню, но, приоткрыв дверцу, вдруг услышал тихое всхлипывание.
— Кто здесь? — шагнул он внутрь и увидел на нижнем полке Даромилу, прижавшуюся лбом к стене. — Эй, ты чего, красавица? Что случилось?
Девушка не ответила, только накинула на голову платок, чтобы закрыть лицо.
— Тебя кто обидел? Кто, скажи? Ну же, Даромила, ответь. Что случилось? — Олег подступил ближе, присел рядом, гадая, можно ли ему обнять девушку, чтобы утешить, или лучше руки не распускать. — Скажи, может, сделать чего? Помочь? Хочешь, голову обидчику снесу или порчу напущу на все его колено?
В ответ доносились только всхлипывания. Середин немного поколебался, взял ее за плечи:
— Да скажи хоть что-нибудь, милая моя. Ответь. Я ведь пред тобой в долгу. За волхва, что позвала вовремя, за заботу. Могу расплатиться, чем скажешь. Ну, Даромила, что случилось-то?
— Ты чего с ней сделал, чужак?! — как обычно, в самый неподходящий момент сунулся в баню лишний свидетель — все та же голубоглазая туземка. — Даромила, что он с тобой сделал? Он снасильничал, да?
— Отстаньте от меня! — первой не выдержала девушка, отпихнула Олега, пробежала мимо туземки и выскочила наружу.
— Ты чего с ней сделал, негодяй? Чужак нерусский, нелюдь болотная!