— Сядь! — бросил ему через плечо Хромой. — Не показывайся в окне, за комнатой уже наверняка наблюдают. А еще лучше — наполовину прикрой ставни.
Шкипер выполнил приказ, вернулся в свой угол и оттуда спросил:
— А что дальше?
— Дальше я жду еще одного участника сегодняшней мистерии. Зовут его Хиг… Я подумал, что один могу не справиться, мне понадобится помощник.
— Так нас же трое, чтоб мне лопнуть…
— Здесь будет настоящая драка скорее всего. Так что вам с Томеном лучше сидеть по углам и не высовываться — больше шансов, что не пострадаете. Не обижайтесь, но, когда дойдет до дела, я не стану разбираться, кто передо мной скачет.
Не обижайтесь, но, когда дойдет до дела, я не стану разбираться, кто передо мной скачет.
Хромого прервал осторожный стук в дверь. Предупреждающе подняв руку в ответ на вопросительные взгляды Томена и Лотрика, он двинулся к двери и осторожно вытащил из рукава нож. Затем тихо спросил:
— Кто?
— Это я, Хиг.
— Заходи… Принес?
— Ага. — В дверь, озираясь, осторожно вступил низкорослый плечистый малый с большим свертком под мышкой.
У вновь прибывшего были маленькие, хитро прищуренные глазки и немного выступающие вперед челюсти. Эти черты вместе с перекатывающимися под грязненькой одежкой здоровенными мышцами придавали Хигу вид хищного зверя. Бочком протиснувшись мимо Хромого, коротышка настороженно оглядел комнату, затем, когда дверь за его спиной захлопнулась, спросил:
— Ну, чего тут у вас? Тихо?
— Все нормально. Это — тот самый чародей, Золотая Маска.
— Вот этот, что ли? — Хиг еще раз бесцеремонно оглядел Томена. — А чего он такой зеленый-то?
— Это специально, волшебная краска, — без малейшей иронии в голосе пояснил Хромой. — А вон тот — Лотрик, его приятель. Считай, что их здесь нет, работать будем вдвоем.
— Ну и хорошо, — охотно согласился коротышка, — с незнакомыми вместе работать тяжело. Не люблю я с незнакомыми. С чего начнем?
— С чего… Для начала давай мне куклу. А ты, Пекондор, умылся бы, что ли… Там в углу я, кажется, видел кувшин и тазик. Давай, Хиг. До темноты, думаю, у нас время есть, но мешкать тоже нечего…
Вдвоем с вновь прибывшим Хромой распаковал сверток и выложил на стол груду деревяшек, некоторые отдаленно напоминали человеческие конечности. Затем парочка принялась мастерить куклу, время от времени останавливаясь, чтобы посоветоваться. Вскоре на столе лежал полностью собранный истукан в рост человека. К конечностям его тянулись тонкие бечевки. Все так же невозмутимо Хромой принялся обряжать марионетку в одежды Золотой Маски. Томен, уже вернувший себе более или менее нормальный цвет лица, подошел поближе и внимательно следил за действиями «скульпторов». Наконец, когда работа близилась к концу, он решился задать вопрос:
— А какую роль играет мастер Хиг в нашем плане?
— Он боец, — ответил Хромой. — Когда все закончится, вы оба — слышишь, Лотрик? — забудете о нем. Хиг работает на одного очень любопытного господина. Господин этот желает из первых рук узнать все подробности, так что Хиг здесь для того, чтобы все увидеть. Но и сложив руки он сидеть не станет, верно, Хиг?
— Ну… я… это… Как скажешь, в общем.
— Вот и ладно, — кивнул Хромой. — Тогда усаживаем Золотую Маску за стол. А потом снова откроем окошко и — добро пожаловать, гости…
ГЛАВА 18
Томен успел два раза задремать и два раза проснуться — ничего не происходило. Когда Великолепный пробудился во второй раз, уже стемнело и на столе перед чучелом горела свеча. Как Хромой это устроил, Томен так и не узнал. Колдун сидел, как ему и было велено, в углу за массивным ларем, недосягаемый для стрел.
В противоположном углу такую же позицию занимали Лотрик и коротышка, приятель Хромого. Сам главнокомандующий притаился за столом и время от времени тянул за бечевки, заставляя чучело слегка шевелиться. Выходило довольно ловко. Болван в багряной мантии то шевелил лежащей на столе рукой, то кивал массивной головой — при этом блики перекатывались по надраенному до зеркального блеска гномьему забралу… Отсветы, словно солнечные зайчики, скользили по закоулкам погруженной в полумрак комнаты.
Тень массивной фигуры, падающая на дальнюю стену причудливо перетекала, принимая совершенно гротескные очертания… В общем, картина выходила вполне таинственная и мрачноватая.
Томен завозился в своем углу, меняя позу. Ноги от долгого сидения затекли. Хромой обернулся на шум и поднял руку в предостерегающем жесте — тихо, мол. Томен кивнул и замер, прислушиваясь, — тишина. Самым громким звуком, который сумел различить маг, было потрескивание фитиля свечи на столе. Что могло заставить Хромого насторожиться, колдун так и не успел спросить — раздался легкий стук и Великолепный с удивлением заметил стрелу, торчащую из-под маски, напяленной на куклу. Хромой рванул за бечевки, истукан покачнулся за столом. Томен тоже инстинктивно дернулся у себя в углу. И почти мгновенно в грудь куклы вошла вторая стрела. Хромой слегка привстал, отпихивая ногой стул, и, крепко ухватив марионетку за складки балахона, рванул на себя. Неведомым стрелкам, глядящим из тьмы в освещенный квадрат окна, должно было показаться, что человек в багровом балахоне укрылся за столом. Вообще-то раны, нанесенные стрелами, должны были оказаться смертельными, порази они человека, а не манекен… Однако всем известно — колдуна, даже получившего смертельные как будто раны, следует добивать немедленно, пока он не применил целительную магию. Если позволить раненому колдуну отлежаться — он скорее станет более злым, чем более мертвым. Наверняка именно так и рассудили убийцы в прошлый раз, имея дело с Гopeком Дудочкой, и точно так же рассуждали они сейчас, ибо в окно снова влетели стрелы — и пригвоздили к полу мантию там, где она высовывалась из-за прикрытия. Томен, съежившись за ларем, продолжал наблюдать за Хромым — это все, что ему оставалось делать. Хромой поднял руку с двумя оттопыренными пальцами. Из-за сундука в противоположном углу показался Хиг и кивнул.