— Ну, мы ведь можем еще пытаться распутать этот клубок, — заявил Великолепный. — Отыскать писаря, составившего приказ…
— Не приказ, — поправил Лысый, — а список арестованных, за которых внесен выкуп. У нас всегда так делается. Выкуп внесен, можно арестанта выпускать. Допустим, найдется именно этот писарь… Ну и что? Если даже какой-то из наших крючкотворов в самом деле припомнит, что писал нынче такую бумагу, то какие к нему вопросы? Он все сделал как надо… Принял залог, составил список для стражи… В списке — только мужчины, за которых в самом деле внесен выкуп. Ройкель принял семерых арестантов, знать не зная ни о каких бабах. Ему передали список с мужскими именами, он выпускает по списку… А вот кто убрал моих людей из тюрьмы? А, ваша светлость?
— Это я попробую выяснить, — кивнул мальчик, — но, полагаю, и здесь мы не добьемся успеха. Капитан стражи поступил верно, усилив охрану тюрьмы. Он отправил этого… как его, сержант?
— Ройкеля?
— Да. Ройкеля с его людьми. Ройкель только выполнил приказ… Сменил прежнюю стражу, он ни при чем. Допустим, я вытрясу из капитана имя члена Совета, что велел ему усилить караул, — ну и что? В чем их упрекнуть? В похвальной бдительности?
— М-да, — ухмыляясь, вставил Хромой, — ни капитана, ни члена Совета на правеж не поставить. Без веских оснований, конечно.
— Ежа бы им в портки! — заявил Лотрик. Мыслей по поводу расследования у шкипера не было, но ведь до Гангмара обидно смолчать, когда все сказали хоть по словечку. Лысый задумчиво провел ладонью по голому темени:
— А вот если попытаться выявить следы магии?.. Ну, там, в тюрьме? Когда эта тетка… Этот разбойник сменил личину…
— Да не было там никакой магии! — отрезал Томен. — Эта тетка… Вернее, этот переодетый мужчина скинул бабское тряпье, когда отряд Ройкеля заступал на пост вместо Червяка и его людей. А Ройкелю было невдомек, что один из арестантов только что сменил наряд… Вот ведь Гангмар! Я переоделся — и грабители сделали то же самое.
А?
— А почему Червяк не предупредил Ройкеля? — поинтересовался граф.
— Ну, ваша светлость… Вам известно, что между отрядами нашей стражи есть некоторые… э…
— Недоразумения? — подсказал Великолепный.
— Соперничество, — поправил Лысый. — Да, правильнее — соперничество. Ройкель, конечно, неплохой стражник, но… с моими людьми он… Ну…
— Ясно! — подвел итог граф. — Итак, мы снова с пустыми руками. Кто скажет мне, как действовать дальше? Мастер Великолепный? Каков твой план?
— Ну… э… — Томен замялся. Все его планы были уже задействованы и провалились.
— План нужно сменить, — внезапно вмешался Хромой. Он больше не улыбался.
— Сменить?.. — обернулся к графскому приятелю Томен. — Сменить… А что, я, кажется, понимаю… Да… Да, пожалуй.
— Если прежние идеи не сработали, — продолжил Хромой, — нужно применить нечто противоположное. А?
— Точно! — согласился Великолепный. — Если не принесла победы работа под прикрытием, то нужно попробовать противоположное. Объявиться во всей славе, пустить по городу слух, что в Ливду прибывает великий маг, который мгновенно переловит всех бандитов… Это спровоцирует их на какие-то действия, вот тут-то мы…
— Стоп! — Граф поднял руку. — Это не совсем новый план, именно так действовал этот, как его… Дудочка. Он как раз спровоцировал грабителей, и они его убрали.
Но даже такое мрачное напоминание не могло остановить Томена, молодой маг ощутил внезапный прилив вдохновения.
— Нет, ваша светлость, мы будем действовать по-другому! Ну, то есть снова наоборот, — взахлеб затараторил он, — мы будем действовать, в точности как Дудочка. Видите? Я переоделся в чужое платье — и грабители сделали то же самое. Я работал под прикрытием — и они также. Теперь я объявлюсь и брошу им вызов — и они, несомненно, мой вызов примут!
— Но ты же понимаешь… — начал было Лотрик.
— Понимаю! — с жаром перебил шкипера Великолепный. — Понимаю! Я займу ту же комнату на постоялом дворе, что и Дудочка, я подготовлюсь к обороне… Ваша светлость, можно ли пустить слух, что в город прибывает великий волшебник, который поклялся извести неуловимую банду и все такое прочее?
Мальчик задумчиво — совсем не по-графски, отметил Томен, — поскреб пятерней затылок и неуверенно ответил:
— Ну… Завтра я соберу с утра Совет… Постараюсь сказать. — Потом покосился на стражника: — Сержант, а вы?.. У вас ведь есть осведомители, соглядатаи, а? Ну, может, просто несколько слов, сказанных сержантом стражи на людях, знаете ведь, как это бывает? Мол, «я случайно слышал сегодня у дверей Совета…» А?
— За мной дело не станет. Сегодня же начну, — кивнул Лысый. — Но меня больше волнует постоялый двор. Все говорят, что Горек Дудочка был отличным магом, а его уложили, он и пикнуть не успел. И сегодня… Ты уж меня прости, Великолепный, но сделали тебя, как последнего лоха. Если разбойники возьмутся всерьез…
— Сегодня я и изображал лоха! — отрезал Томен. — Вполне успешно изображал, хотите сказать? Да? Ну и что с того? Я — Великолепный! Мой план сработал, и моей вины нет в том, что ваши люди упустили арестованного.
— Не мои!
— Ваши, ливдинские, — поправился Томен. Потом заметил более миролюбивым тоном: — Вот когда эти бандиты нападут на меня ночью, у вас будет прекрасная возможность оправдаться. Поймайте грабителей, когда они начнут атаковать мою комнату на постоялом дворе. Это же отличный шанс — мы знаем, где и когда это случится.
Поймайте грабителей, когда они начнут атаковать мою комнату на постоялом дворе. Это же отличный шанс — мы знаем, где и когда это случится.
— Правда, не знаем, КАК это произойдет… — задумчиво вставил Хромой. — И еще. Этот разговор должен остаться в секрете. Сегодня мне показалось, что некто в Совете играет на руку неуловимой банде. Как-то все сложилось со сменой караула в тюрьме… Странно, а?.. Так что, когда начнется заваруха, никто из Большого Дома не должен знать об участии людей Лысого в ней.