— Я самый! — Кейн гордо выпрямился. — И теория моя!
— Как вы додумались до такой ерунды? — ровным голосом продолжал Саймон. — Ничего глупей мне не приходилось читать!
Маленький астроном от возмущения поперхнулся. И забыл все недавние страхи.
— Только безумец может посягать на мою теорию! — высокопарно заявил он. — Мои расчеты безупречны, если желаете…
— Одну минутку! — вмешался Кэртис. — Отложим научные дебаты до более спокойных времен. Мы теряем драгоценное время. Грэг! Полный вперед. Курс на Плутон
— Слушаюсь, хозяин! — Робот затопал к пульту
— Я осмотрю убитого легионера чуть позже, — сказал Кэртис Саймону. — Сейчас меня больше интересует черная звезда. Что тебе удалось выяснить?
— Не знаю, что и думать, малыш, — признался Саймон. — Я просто поражен. Звезда существует, это бесспорно. Я получил четкие фотографии. Размеры действительно огромные. Но масса!.. Для звезды такой величины масса ничтожная. Можно сказать, нулевая!
— Ты не ошибся при расчетах?
— При расчетах нет, но измерения надо бы повторить на более мощном телескопе. Бортовой слишком слаб.
— Это можно сделать на Плутоне. Там отличная обсерватория, одна из лучших в Системе. Все упирается в массу звезды. Если она велика, то доктор не врет. Катастрофа возможна.
— Мне ли не знать! — В механическом тоне Саймона почудилось нечто вроде озабоченности. — Что?то здесь все?таки не так.
Капитан Фьючер заметил, как побледнела и осунулась Джоан. Почти сутки они провели без пищи.
— Грэг! — приказал он. — Включай автопилот и займись обедом. Джоан худеет на глазах.
Робот собрал разборный столик и расставил посуду, затем принес еду. Джоан, Кэртису и Кейну был подан обычный рацион космопланов: бисквиты, бифштексы из сублимированного мяса, мармелад и легкое столовое вино — меню капитана Фьючера.
Ото предпочитал химические элементы в чистом виде. Он жадно выпил кувшин крепкой смеси и с довольным видом откинулся на спинку кресла. Постоянно находясь в питательном растворе, Мозг в пище не нуждался. Вместо обеда ему полагался легкий гидравлический массаж. Кэртис опустил в куб вибратор, и сквозь прозрачные стенки было видно, как заколыхалась студенистая масса внутри. Саймон наслаждался.
Грэг работал на атомной энергии. Раз в сутки он открывал дверцу на груди и бросал в приемник реактора кусок меди. Не забыл Грэг и своего любимца — Еек тоже получил кусочек меди.
— Какие еще металлы может есть этот зверек? — поинтересовалась Джоан. Грэг был польщен вниманием гостьи.
— Любые, — с гордостью сказал он. — И чем тяжелей металл, тем охотней он его ест.
— А не опасно тебе его держать? Ведь он может откусить вам палец или еще что?нибудь.
— Я сделан из легированного сплава, — похвастался робот. — Я никому не по зубам, даже Ееку Вообще?то Еек предпочитает мягкие металлы: медь, свинец. Я уже не говорю про золото. Это для него лакомство.
— Утром он полакомился серебряной баночкой из моего косметического набора, — язвительно доложил Ото.
Джоан сняла золотой браслет и протянула его грызуну.
— Тебе, Еек, — сказала она, но лунный щенок даже не глянул на подарок.
— Тебе, Еек, — сказала она, но лунный щенок даже не глянул на подарок.
— Он не слышит, — объяснил Грэг. — Он может только читать мысли.
Джоан повторила предложение в уме. Зверек тут же подпрыгнул и схватил лакомство. Вскоре он поднялся и, качаясь, двинулся вдоль стенки.
— Не отравился ли он? — забеспокоилась Джоан. — Смотрите, он прямо как пьяный!
— Почему «как»? — презрительно отозвался Ото — Пьяный и есть’ Ему дай волю, нажрется железа до белой горячки!
Еек не обращал внимания на критику, он брел по кораблю, глядя перед собой затуманенным взором.
— Должно быть, горланит песни во всю свою телепатическую глотку, — засмеялся Кэртис.
После обеда Грэг вернулся к пульту, прихватив с собой Еека, который быстро уснул у него на коленях.
Полет продолжался. Мозг и Кейн погрузились в научные споры. Ото забавлялся изменением внешности, оттачивая искусство перевоплощения. Джоан с любопытством наблюдала за манипуляциями андроида, хотя порой новый образ заставлял ее вздрагивать от ужаса. Но главным предметом ее внимания оставался, конечно, капитан Фьючер, на которого она то и дело бросала влюбленные взгляды.
Кэртис сидел в кресле, рассеянно бренча на любимом инструменте — двадцатиструнной венерианской гитаре. Джоан видела, что мысли капитана Фьючера витают где?то далеко. Его красивое лицо хмурилось, серые глаза отрешенно смотрели вдаль, и думал он не о сидящей рядом миловидной землянке, а об отвратительном докторе Зерро на далеком Плутоне. Туда, в логово вражеского Легиона, уносились мысли капитана. Туда же мчался корабль, яркой точкой прочерчивая космос.
НА ЛЕДЯНОЙ ПЛАНЕТЕ
«Комета» сделала положенный виток в сумеречной атмосфере Плутона и пошла на снижение. Капитан Фьючер уверенно посадил корабль на столичный космодром Тартарус.
Пассажиры прильнули к иллюминаторам, вглядываясь в унылый пейзаж холодной планеты: вечная мерзлота и белые языки ледников на отрогах невысоких гор. Ото припомнил предыдущий визит на Плутон и вздрогнул. Андроид плохо переносил холод — резина твердела, делая его неповоротливым и неуклюжим, как Грэг.