Маша Ельцова откровенно фыркнула, затем последовали смешки Казакова и других военных, толпившихся у входа в лабораторию. Иной сидел в своей прозрачной клетке, ничуть не реагируя на вводимые вещества.
Через минуту Гильгоф разочарованно развел руками.
— Если его легкие впитывают газы так же, как и наши органы дыхания, — сказал он, комментируя, — то Иной доложен был свалиться еще сорок секунд назад. Я ввел дозу, способную заставить стадо бегемотов больше суток беспробудно дрыхнуть… Попробуем что-нибудь другое.
Спустя полчаса все наблюдатели, начиная от Ельцовой и заканчивая прибежавшими поглазеть на невиданное развлечение докторами, начали скучать. Гильгоф с Бишопом травили бедного зверя наркотизаторами и их сочетаниями, но тому было хоть бы хны. Иной иногда чихал, иногда попискивал, изредка щелкал челюстями и поводил хвостом. Решение подсказал Бишоп.
— Фторотан использовали, Вениамин Борисович? — вежливо спросил андроид.
Решение подсказал Бишоп.
— Фторотан использовали, Вениамин Борисович? — вежливо спросил андроид. — Нет? И не нужно.
— Я даже цианиды туда запустил, — с огорченным видом ответил Гильгоф, указывая на камеру. — Чтоб этой твари пусто было! Не хочет он спать! А если начнем действовать манипуляторами до того, как он заснет, рассчитывая только на воздействие инфразвукового сигнала, зверь начнет бунтовать. Кому понравится, когда в тебя тычут иголками?
— Любой организм, — задумчивым голосом сказал Бишоп, — обязан реагировать на изменение атмосферного давления. Понимаете?
— Ты гений! — заорал ученый, мигом уяснив, что имеет в виду андроид. — Как я, болван, сразу не догадался! Почему ты раньше не сказал?
Не слушая ответа Бишопа, Гильгоф рванулся к компьютеру.
Что происходит с человеком или любым другим высокоорганизованным млекопитающим, когда резко понижается давление? Концентрация кислорода в крови уменьшается, зато возрастает содержание азота, мозг начинает испытывать кислородное голодание и следует потеря сознания. Иной, конечно, не принадлежит к классу Mammaria, но вдруг его организм отреагирует сходным образом? Ведь известно, что клетки Иного питаются именно кислородом — здесь эволюция не пошла на уступки новой разновидности жизни. Значит…
Гильгоф поставил камеру на вентиляцию, чтобы удалить следы отравляющих веществ. Ему было известно, что человек падает в глубокий обморок, как только давление опускается до двенадцати psi. Доктор пошел на лихой эксперимент, уменьшив давление еще в два раза.
Иной откровенно забеспокоился. Завертел головой, несколько раз царапнул когтями стекло, завозил хвостом по полу, а спустя десять минут под возгласы наблюдавших за камерой людей потерял сознание. Еще некоторое время дергались щупальца и сжималась-разжималась когтистая «ладонь» Иного, но вскоре, когда атмосферное давление в камере достигло минимальной отметки, зверь полностью лишился сознания.
— Не слышу аплодисментов! — Гильгоф развернулся всем телом к Маше и Казакову, победоносно посмотрел на остальных, включая Юлия Цезаря, молча наблюдавшего за эпопеей с усыплением Иного, и сам хлопнул в ладоши.
— Аплодисменты положены Бишопу, а не вам, — жестокосердно сказала Маша, кивая на скромно стоящего неподалеку андроида. — Это он догадался! Веня, сейчас быстро забираем образцы живых тканей, выпроваживаем это чучело наружу и…
«Его можно взять с собой, — послышался голос Цезаря. Фантом вытянул вперед ладонь, останавливая готовую излиться гневную речь госпожи консультантки, которая мигом ощетинилась при одной только мысли о том, чтобы привезти Иного на Землю. — Не беспокойтесь, живая тварь нам не требуется. Достаточно продержать это существо в камере, пока оно не умрет. И мы доставим на Землю неповрежденный труп».
— Логично, — согласился Гильгоф, жестом подзывая Машу и андроида. — Так и сделаем. Мария Дмитриевна, Бишоп, вы биологи, вам и работать. Вы лучше знаете, как забирать пробы клеток.
Дурное дело нехитрое. Бишоп, полгода просидевший в Цюрихе, копаясь в кишках Иных существ, неплохо знал их анатомию, а Ельцова была профессионалом, которому не раз приходилось встречаться с ксеноморфами самых разных обличий и размеров, начиная от вирусов и заканчивая гигантскими мегаланиями с Гермеса, очень похожими на динозавров, вымерших на Земле сотни миллионов лет тому назад. Взять у Иного жизнеспособные клетки для их дальнейшего замораживания и исследований было просто в теории, но дело могли осложнить технические трудности.
Маша, почувствовав себя в своей стихии, начала командовать и андроидом, и Гильгофом:
— Веня, быстро рентгенограмму! Бишоп, активируй томограф. Потом проведем исследования ядерно-магнитным резонансом. Я точно должна знать, где какой орган находится, когда зверь лежит в таком положении. Ведь мы не можем его передвинуть, верно?
— Здорово! — быстро прошептал на ухо доктору Логинову, стоящему у дверей, медтехник. — Никогда бы не подумал, что такое возможно.
Казаков посматривал на засуетившихся ученых с настороженностью. Он по-прежнему не доверял Иному. Хотя…
«Они его усыпили, — для себя отметил лейтенант. — Значит, если мы в дальнейшем столкнемся с Иными, достаточно будет резко уменьшить атмосферное давление в корабле, чтобы обездвижить зверя. Интересное наблюдение… Как раньше не догадались?»